Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №55/2003

Вторая тетрадь. Школьное дело

ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ

Страны твоего детства

и их прозрачные рубежи

...Ребенок приходит в мир, который азартные картографы – задолго до того, как были пойманы за руку Иосифом Бродским, – разрисовали вкривь и вкось. Не навсегда, конечно, разрисовали, но очень уж обстоятельно. Обстоятельность эта смущает – и порождает стремление отыскать новые измерения, не уместившиеся в Эвклидовы чертежи.
Измерения легко находятся, и в детском сознании рождаются миры, чья локализация произвольна, чьи капризные законы устанавливаются без оглядки на привычные правила и прочие кажущиеся незыблемости. Кто-то придумывает не умещающуюся в кондуиты, но весьма рациональную Швамбранию, иные населяют самодельный мир персонажами полюбившихся книг.
Пригрезившийся мир состязается с повседневной скукотой – и на какое-то время побеждает. Побеждает до тех пор, пока маленькие созидатели не превращают расплывчатую неопределенность беспричинной и своенравной Вселенной в размеренную модель. Но и застывшие, подмороженные взрослением миры сохраняют самоценность; из их случайных соприкосновений и неожиданных переплетений с прозаической реальностью возникают всякие индивидуальности-неповторимости-самобытности.

…Шестидесятые годы. Мальчик, последовательно прочитавший всех Дюма, Куперов и Стивенсонов из отцовской библиотеки, наугад синтезирует мнимости, не уместившиеся в книжные переплеты. Он рисует на тетрадных листах красные и белые розы вперемежку с черными стрелами и пиратскими каравеллами, нимало не заботясь о сохранности диковинных еще фломастеров и о цельности той картинки, которую легкомысленно показали ребенку ушлые романисты. Условная страна, в которой рыцари без труда соседствуют с индейцами, Гамлет оказывается предводителем разбойничьей шайки, а Айвенго – современником и соотечественником Карла Моора; страна, в которой уже почти не остается ничего невозможного, локализуется в окрестностях подмосковной дачи.
Упорные изыскания в близлежащем лесу выводят за рамки литературы. Пределы, заданные чужими сюжетами, превращаются во вполне реальные рубежи. Мальчик отмечает их прибитыми к деревьям дощечками с таинственными буквами.
Он стягивает леской ореховые прутики, выстругивает из досок кинжалы да самострелы, роет пещеры, закапывает клады. Повсюду обнаруживаются следы тех, кому лучше бы и впредь оставаться лубочными персонажами; но появляется Самый Главный Персонаж.
Актер, его играющий, выбран заранее. Персонаж этот – избранник из еще не прочитанного Томаса Манна; он, понятное дело, победительный герой и успешливый спаситель страждущих да обездоленных. Литературные банальности наполняют всамделишную игру, но не исчерпывают ее. Актер импровизирует, не смущаясь логическими противоречиями и очевидными несуразностями.
Странным образом в придуманное пространство вступают, вовлекаются вполне реальные люди. Не взрослые, разумеется, – по преимуществу сверстники. Ими хочется (и во многих случаях удается) манипулировать, но порой материал оказывается не слишком податливым. Каждый желает играть в свою страну, не считаясь с уже нарисованными Главным Персонажем контурами.
От непрошеных вторжений приходится защищаться – а это получается тем лучше, чем меньше похож придуманный мир на доступный восприятию других. Дюма прочитан всеми, и всякий может вообразить себя благородным Атосом – достаточно взять в руки палку и вступить в сражение с враждебными зарослями крапивы. Смастерить плот для плавания по деревенскому пруду и назначить себя корсарским капитаном тоже под силу любому. Значит, нужно отыскать что-нибудь не поддающееся тиражированию. Проще всего это что-нибудь отыскивается в вербальном мире.
Так, выдуманная страна обретает свою словесность. Игра облекается в слова – сначала в проборматываемые про себя нескладные вирши, потом в ходульные монологи. Постепенно складываются мифы и хроники (перекладыватель греческих сказаний Кун давно уже освоен, а Толкиен и Урсула Ле Гуин еще не переведены ни на русский язык, ни – тем более – на самодельное наречие виртуальной страны). Мир творится заново – в преодолении хаоса (а именно хаосом кажется установленный порядок, потому что он придуман без твоего участия).
Нужен новый язык; странные пиктограммы заменяют привычные буквы, поистершиеся от слишком частого мелькания в постылых школьных тетрадках. Из пиктограмм складываются слова небывалого языка (приятно знать, что на нем можешь писать и говорить только ты). Границы собственного мира, прочерченные словом, оказываются надежнее всех других рубежей. И долговечнее.

…Игра чаще всего чем-нибудь да завершается. Обычно – проигрышем. Но остается память о раз прочерченных контурах только тебе принадлежащего пространства. Контуры эти почти неизбежно обретают прозрачность, через них можно незаметно перешагнуть, чтобы вписаться в общепринятую и не слишком гостеприимную реальность.
Пускай. Быть гостем не так уж страшно, если помнишь, что был (есть?) мир, в котором ты хозяин.

Анатолий ГОЛОВАТЕНКО

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru