ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ
БРОДЯЧИЕ ИСТИНЫ
Николай КРЫЩУК
Ломтик прекрасного
Человек быстро привыкает к уродству. В
том числе к собственному. Бывает, видишь, идет
человек, поврежденный болезнью или старостью, и
вполне собой доволен. Привык. Даже на пристальные
взгляды прохожих не реагирует. Их, правда, и нет
почти. Разве что у детей. Вот хотя бы этому
человечество, пройдя сквозь инквизиции и
концлагеря, научилось. Дети этого опыта не имели.
И слава Богу, впрочем. Пусть уж лучше глазеют и
обижают гримасничаньем. Пройдет. С неумолимыми
годами пройдет.
Вообще же это привыкание к уродству говорит
скорее всего о том, что жизнь важнее совершенства.
Буквально жизнь, а не какая-то из рифм, ритмов и
напевов романтиков сотканная. И ничего в этом нет
унизительного, исключительно физиологичного.
Жизнь и правда важнее. Буквально жизнь.
* * *
Лев Толстой как-то побывал на скотобойне.
Его поразил чудовищный запах. Гения чуть не
стошнило. Он описал процедуру подробно в своем
дневнике. Запах, кажется, показался ему похожим
на запах столярного клея. Что-то в этом роде.
Но вот ведь люди, там работающие, как-то привыкли.
Трудятся на своем необходимом для человечества
поприще каждый день.
Толстой был не так узок, как принято его сегодня
изображать в карикатурных статьях. Он это понял.
Хотя и был вегетарианцем.
* * *
У меня был случай гораздо более простой.
Мы приехали на целину, в поселок Айсара.
Предстояло нам строить свинарник. Поселились в
каком-то бараке, а вокруг – горы навоза. Солнце,
жара, испарения. Дышать невозможно, не то что есть
и работать. Уже через два-три дня, однако, на этих
горах навоза мы спокойно устраивали перекусы в
наш непростой 14-часовой примерно рабочий день.
В Казахстане бодрый воздух, пахнет продутой
степью. Правда, если скажу, что степь пахнет
исключительно ковылем и курганами, совру.
* * *
Лермонтов по молодости лет написал, что
горбатый – горбатый и по психологии, по своим
представлениям о мире. Не могу об этом судить. Но
думаю, что он был просто ранний – и по истории, и
по жизни. Сейчас понятно, что все мы в каком-то
смысле горбаты. Как у жестокого, но все же
сострадательного Маяковского гениально:
«Деточка, все мы немного лошади». Ну вот и все. И
будем жить, и, как у кого получается, ковылять. Или
маршировать с любимой по бульвару. Что лучше-то?
* * *
Совершенство, конечно, и кто же говорит,
и так далее. Но в отношениях с человеком мы ищем
схожесть все же, родственность, а не совершенство.
Да пусть и в самом примитивном (а кто это может
утверждать?) виде.
Помню, как рассказал своему другу о паре, которую
встретил в Доме творчества поселка Комарово. Шел
знаменитый поэт, косоглазый и немного
скривобоченный (может быть, контуженный,
поскольку воевал). А рядом жена, сильно
припадающая на укороченную ногу. И так им было
хорошо и уютно друг с другом, до самой его смерти (он
умер недавно в возрасте почти девяноста лет). Они
составляли как бы некую гармонию,
перенаправленные природой или обстоятельствами
в разные стороны пространства.
Друг пошутил тогда: «Да, все мы стремимся к
совершенству».
В его поверхностном цинизме было много глубокого
и сочувственного. То есть было понимание порядка
вещей. Люди в жизни причаливают, а не бегут к
горизонту. К горизонту бегут в искусстве, и то не
все. И состоятельность, осмысленность этого
полета к умопостигаемой точке все еще нужно
доказывать. Сейчас, кажется, и охотников на это
нет. К Богу, что ли? У Бродского, однако,
замечательно сказано: «В деревне Бог живет не по
углам».
* * *
Нам меньше всего удается найти
совершенство в отношениях друг с другом. Ищем его
в искусствах и прочем ремесле. В какую биографию
художника ни посмотри – все трагедия или
безобразие. Какой текст при этом ни возьми – все
прекрасно.
Даже порок переплавляется в искусство. Хорошо ли
было, что Блок каждый день ездил выпивать в
Озерки две бутылки вина лилового цвета? В
ресторане. Один (он не любил напиваться на людях).
А и вряд ли хорошо. Хорошо ли, что он написал
благодаря этому «Незнакомку»? Несомненно.
Это вовсе не значит, что я утверждаю, что гению
все простительно. Или что поведение жизненное
одно, а поведение в искусстве другое. Напротив, я
уверен, что это не так. Много этим занимался,
поверьте. Только художника нельзя отрывать от
текста (потому что это часть его поведения), а
если взять текст, то и жизненный факт предстанет
каким-то иным.
Учимся, учимся на биографии Пушкина, а по жизни
все одно получается.
* * *
Далекое нам понятнее. Старушки так любят
истории о коварстве и любви. Сочувствуют обычно,
замечу, не жене, а любовнице. Но если случится что-нибудь
подобное с соседом или с соседкой, а не дай Бог в
семье!.. «Стерва! Увела мужика!» Более добрые
слова вряд ли можно услышать.
Любовь – это то, что далеко и не с нами. Почти как
смерть.
* * *
Полномочия совершенства мы также с
удовольствием отдаем природе. Пейзаж на горе,
река, закат, дерево… Как прекрасно.
Э, да и река и дерево заняты своими делами. Дерево
раскинуло как попало свою крону, чтобы достать
солнце, которое от него закрывали более ранние
соседи. Прекрасно? Да нет, оно просто боролось за
жизнь, вот и все.
Такое отношение к природе подразумевает
присутствие Создателя, который имел в виду
совершенство при строительстве мира. Но
восторгаются и те, кто ни в какого Создателя не
верит. Просто каждому необходимо иметь в запасе
не только кусок хлеба, но и ломтик прекрасного. А
иначе он как бы и не человек.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|