II ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ МАРАФОН

День учителя литературы

Он получился полемичным, азартным и горячим. Возможно, накал страстей спровоцировал главный редактор газеты «Литература» Геннадий Красухин, с обидой припомнивший фразу из телевизионного выпуска новостей: «На уроке важнее обсудить политические события, а классиков дети и сами прочтут».
«Вот до какого положения дошла наша литература», – пожаловался он притихшему залу. И тут все как сорвались: дискуссии, «круглые столы», семинары так или иначе касались болевой точки – какое место сегодня занимает (и будет занимать в будущем) особый предмет в школе – литература.
В Большом зале учителя, методисты и филологи критиковали содержание ЕГЭ, тесты. На их взгляд, такой способ проверки знаний неоднозначного и неформального предмета предельно формализован и однозначен. «Во что превратятся наши уроки?! – восклицали они. – В бесконечную тренировку памяти, зазубривание имен, дат и деталей?»
Учитель с более чем полувековым стажем работы Лев Айзерман призвал даже не обсуждать это нововведение, находящееся, по его мнению, за гранью безумия. Сотрудники Министерства образования держали оборону.
Досталось и недавно опубликованным темам выпускных сочинений. Их сочли незаконными, некорректными и недемократичными. Сформулированы они из каких-то неопределенных, случайных цитат, предложенные произведения в обязательный список чтения не входили, и вообще навязывается «единственно верная» точка зрения. Что тут началось: выкрики с мест, призывы немедленно составить письмо протеста – почему чиновники не обсудили с учителями экзаменационный список?! Организаторам пришлось напомнить марафонцам, что здесь не митинг. «Кому душно, может выйти», – мягко намекал самым раззадорившимся сотрудник редакции Сергей Волков. И только представитель министерства Елена Зинина являла собой воплощенное спокойствие и терпение. Казалось, она готова к конструктивному диалогу с учителями. Но обреченность, слишком часто звучащая в ее словах, настораживала. «Есть определенное техническое задание», – несколько раз повторила она, объясняя, почему никому не удастся избежать тестирования по литературе.
В Паркетном зале, решительно отказавшись от политических баталий, учителя наслаждались мастер-классом Юрия Халфина. Заявленная им тема – «Подходы к изучению Достоевского в школе» – незаметно превратилась в рассказ о том, как сам педагог пришел к пониманию творчества писателя. Кое-кто из присутствующих расстроился: ну вот, ждали методик, планов... Зато остальные слушали, затаив дыхание и даже забыв «конспектировать», что для добросовестных и старательных словесников признак глубочайшей завороженности. Невольная демонстрация утверждения, что литература, когда ее не просто изучают и заучивают, а проживают, запоем читают, занимает в жизни педагогов и учеников главенствующее место, удалась на славу. Разве такое проверишь тестом?
И на семинаре Льва Соболева «Анализ художественного текста в старших классах», и на мастер-классе Сергея Штильмана «Методика «медленного чтения» художественного текста на уроках литературы», и на встрече с писателем Русланом Киреевым озвучивалась одна и та же мысль – только литература дает возможность чувствовать, думать и творить. Но как при этом сохранить научный, литературоведческий взгляд на произведение и не убить живую детскую реакцию, стремление ученика найти в книге самого себя, свою жизнь? В этом диалоге прозвучали не только взрослые голоса, но и детские. Ребят, правда, не позвали, лишь их сочинения зачитали вслух.
Вот, оказывается, зачем нужны уроки литературы – чтобы ученику захотелось рассказать или написать, о чем, собственно, он прочитал. И тут главное – никуда не спешить, не стараться угнаться за программой, новыми требованиями.
«Хорошо, что новые требования часто оказываются бессильны перед «здоровым консерватизмом на местах», – заявил один из участников круглого стола «Стандарты по литературе».
Печально знаменитая идея концентров перед тихим сопротивлением учителей не устояла. Почему же они не смогли выполнить логичное и разумное, с точки зрения формальных критериев, распоряжение начальства? Ответ прост: учителя хотели, чтобы литература заняла свое место не только в строках учебного плана, но и в душе ребенка.
Споры не стихали до самого вечера. Проблем у литераторов оказалось много, и они не собирались уклоняться от их обсуждения. Представители министерства, вузов и научных лабораторий тоже проявили бойцовскую решимость объяснять и доказывать свое. А организаторы марафона откровенно сияли: ведь это они сумели предоставить спорщикам подходящие условия.
Дом учителя покидали нехотя, согнувшись под грузом впечатлений и пакетов, набитых книгами и пособиями – для урока, для детей.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"