Я ИДУ С УРОКА 
ЭСТАФЕТА ИДЕЙ 

Четверть века назад один из нас (В.Букатов) работал театральным педагогом во Дворце пионеров, что на Воробьевых горах. И на его занятия со старшеклассниками стала ходить Лидия Константиновна Филякина – чтобы повысить свою педагогическую квалификацию технологией актерского мастерства по системе Ершова. И на первом же занятии пересела из уголка, где обычно располагались гости, в рабочий полукруг. И наравне со старшеклассниками начала выполнять упражнения, готовить домашние задания, делать этюды, учить басни (а было ей тогда под сорок, и ее уроки уже тогда ценились такими “зубрами“, как Давыдов и Курганов).
Когда же занятия заканчивались, то в курилке, которая была на одной из служебных лестниц дальнего корпуса, именуемого пионерским театром, начиналось не менее интересное – своеобразный педагогический практикум. Заключался он в том, что Лидия Константиновна подробно пересказывала только что прошедшее занятие. Пересказывала с позиции “изнутри”: задание за заданием, реакцию (и свою, и старшеклассников) за реакцией – и во время этюдов, и во время обсуждений.
Немудрено, что ее рассказы тут же перетекали в диалоги-комментарии, в ходе которых возникала ситуация сравнения и замысла с результатами, и “учительского” понимания с “ученическим”, и варианта получившегося с возможными.
Вот, собственно, этот практикум в курилке и помогал погружаться в те самые проблемы, решение которых много позже получили свое оформление в “режиссуре урока”.
А вспомнилось нам все это, когда мы читали рассказ Дины о ее уроке в подшефном классе. Не только замысел и само проведение занятия достойны восхищения, но и стиль изложения – деловой и подробный.
Вот мы и решили устроить нечто вроде того педпрактикума. Чтобы все желающие могли познакомиться с некоторыми репликами-комментариями, возникавшими при подготовке материалов сегодняшнего выпуска.
Натыкаясь в текстах на цифры, не удивляйтесь – это сноски на реплики, собранные в единый блок.

Учить играючи серьезным вещам...

...Конечно, грядущий стандарт больно ударит по творческим учителям, многим не до игр будет. Но ведь мы же играем на уроках не для того, чтобы время убить, а чтобы учить, играючи, серьезным вещам. Чтобы дети, даже те, что звезд с неба не хватают, почувствовали, что учебный процесс вращается не только вокруг школьной доски, что учит весь мир, все окружающее пространство.
...Посылаю крупицы своего опыта. Вдруг что-то покажется важным и ляжет в общую копилку?

С уважением, Валентина ГУСЕВА

Как мы ходили в парк «собирать» части речи

Оттепель! Как трудно бывает в такие дни удержать ребятишек в классе, да и с перемены в класс не загонишь – снежки, визг, писк, так и норовят урвать от урока лишнюю минутку. А что, если поддаться их азарту?
Полинялая обложка видавшего всякое учебника не располагает к веселью: правила, определения, пропущенные буквы. Я не знаю, хорошо ли это – вольничать с такой серьезной наукой, как русский язык, но думаю, не так уж и плохо, тем более если очень хочется последовать вашему призыву провести урок под открытым небом.
...Как обычно, самые-самые встречают еще на крылечке: кто-то упражнение не выполнил, у кого-то стихотворение никак не запоминалось, а кое-кому вообще надо срочно отлучиться – хоть плачь, хоть смейся!
Решительно отметая все до единого «сюрпризы», говорю:
– На экскурсию пойдем...
Потрясшее школьные стены многократное «ура!» надо было слышать. В их понятии экскурсия – это когда можно только вид делать, что слушаешь
экскурсовода, а на самом деле заниматься тем, что душе
угодно.
– Сегодня я буду ходить, смотреть и слушать, а вы – носиться по парку и делать мне подарки: части речи.
Класс делится на четыре группы (позже, когда узнаем о числительном, местоимении, а потом и о причастии с деепричастием, групп станет больше). Каждая группа будет искать свою часть речи и приносить мне.
– А как же мы глаголы принесем?
– Позовете, я приду и увижу.
– А наречие?
– Решите сами.
Отправляемся в парк. По условному сигналу (а у нас это слово «ветер») все бросаются врассыпную. И началось!
– Смотрите, река, лед!
– Не принимаю. Существительные я хочу подержать в руках.
Спускается к воде, тащит льдинку, она тает в ладошке.
– Вот лед, вода!
– Согласна! Вам два очка.
Зовет другая группа, у них глаголы. Девочка держит полоску невесть откуда взявшейся новогодней мишуры, таким образом показывает мне глагол «дует». Так хочется подсказать: «А колышется?» Но молчу, будет нечестно. А они уже объясняют, что ствол чернеет на фоне снега, что капли, падая, звенят (просят прислушаться, умоляют услышать – слышу!) Показывают на Сашкино горло, просят его спеть, а он охрип! В зачет идет слово «охрип».
А издали уже машет группа «Наречия». Показывают, как Аня лезет через кусты напролом, тяжело летит птица, круто обрывается берег, ветка акации изогнулась по-змеиному...
А в дальнем углу парка спорят «Прилагательные», перессорились, чуть не плачут, никак не могут решить, что мне показывать будут, «ничего не находится».
– А давайте поищем вместе! Посмотрите, какая большеглазая у нас Аня, а слезки у нее соленые, а волосы – шелковистые.
– Можно, мы тоже!
– Так я вас и прошу.
– Высокий берег... Видите?
– Вижу!
– Безлюдная аллея, тихие деревья, холодный снег, серое небо, нахальные галки...
Ну вот и разговорились мои молчуны! Время пройдет, а они еще долго будут окликать друг друга:
– Эй, наречие, ты сегодня дежурное!
А мне только этого и надо, чтобы вовремя подобрать спущенную петельку урока да и начать плести дальше, пока не откроется еще какой-нибудь удачный ход, а то доска и мел не самые верные союзники в походе за знаниями (11).

Лети с приветом, вернись с ответом

Слово «молодец», согласна, замечательное слово. Но говорится оно одному ученику, одним и воспринимается. С радостью, конечно, только вот другие-то к этому остаются безучастны. А как сделать, чтобы стали участны, то есть участвовали в уроке, вносили свою часть в общее дело? А еще лучше, если учение будет проходить весело, тем более – на уроке русского языка (это я так сама себя уговариваю). Что, если взять тему «Обращение»?..
Прошу детей приготовить листочки бумаги.
– Сколько?
– Чем больше, тем лучше!
Договариваемся, что будем отправлять друг другу телеграммы, поэтому обязательны два условия: 1) текст должен быть короткий; 2) телеграмма должна содержать в себе обращение (тему урока).
Написав телеграмму, ее надо отправить в любой конец класса, сложив из нее самолетик. Получивший телеграмму открывает ее, читает, обязательно исправляет возможные ошибки и на обороте пишет ответ.
Затевая такой урок, я понимала, что никто меня не похвалит за это веселье и не оценит нашу находчивость, но уж так не хотелось, чтобы тема повисла в воздухе, потому что после закрепления ее по упражнениям учебника именно это и происходит.
Но все обошлось более-менее благополучно, хотя накладок избежать не удалось. Шум – это не самое главное неудобство, а вот обиды... Телеграммы терялись в пути, кто-то упрекал адресата в медлительности, иногда содержание телеграмм, мягко говоря, огорчало меня, но я видела, что получатели сами наказывали озорников, не давая на такие телеграммы ответа.
Все угомонились к середине урока, когда начались «отчеты о проделанной работе». Каждый вставал и говорил, сколько он телеграмм отправил, сколько получил, и зачитывал ту телеграмму, которая ему больше всех понравилась. А одну мы все вместе записали в тетрадь: «Мишка! У нас сегодня на уроке здоровско!» (12).

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"