Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №90/2002

Вторая тетрадь. Школьное дело

ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ 
 

Все, что пишется для детей, становится пространством для простых чудес. Вещи начинают говорить, превращения и волшебство сопровождают героев на каждом шагу. Глубины морей и океанов, ущелья гор и просторы равнин, небесные высоты населены и бурлят сказочной жизнью. Полет как самое волшебное и простое чудо постоянно присутствует не только в сказках для детей и детской поэзии. К парящим образам на протяжении всей истории обращались и в поисках научных открытий (вспомним эскизы летающих аппаратов Да Винчи), и емких смыслов в поэтической строке, не говоря уже о всевозможных богах, героях, ангелах и прочих небожителях. Люди прижаты к земле притяжением, вещами, привычками, а воздух – это субстанция, которой дышат и которая не создана для перемещения человека. Но несмотря на лермонтовское «рожденный ползать…» и на гумилевское «…когда мы умели летать», байки и правдивые истории о левитации можно слышать и в начале XXI века. И если искусство тибетских монахов и индийских йогов известно и тем более доступно лишь избранным, то левитирующего в делийском парке индуса не раз показывали по ТВ. Он «висел» в полуметре от земли в позе лотоса, одной рукой опираясь на тонкую трость, упертую в землю. Целый день лица внезапных свидетелей озарялись изумлением и рассвечивались верой в чудо, и лишь когда начало смеркаться, индус спустился на землю, чтобы подсчитать рупии, брошенные туристами. Возле рукояти его трости было приделано сиденье, которое скрывалось от глаз изумленных прохожих шелками его одежд, а сама трость была глубоко врыта в землю, делая сиденье устойчивым по законам обычной физики, а не мистических сил. Для кого-то это обман и разочарование, для кого-то хорошая шутка. Но ведь шутка, веселье, радость, любовь как раз и есть то, что вызывает у человека сладостное ощущение легкости и полета независимо от сил гравитации.

Алексей ЯКОВЛЕВ

Над землей, над книгами и снами

По невидимым следам летающих сказочных героев

Одно из самых старых и самых страстных желаний человека – уметь летать. ХХ век дал ему возможность пронзать воздушное пространство в уютных кабинах авиалайнеров, наслаждаться секундами скоростного падения с парашютом в рюкзаке, парить над полями и скалами с крыльями дельтаплана за спиной. Но, увы или к счастью, радость настоящего свободного полета до сих пор доступна человеку лишь во сне. Там достаточно лишь подумать, или сделать движение рукой, или просто посильнее оттолкнуться от земли – и ты уже можешь мчаться по воздуху куда пожелается, обгоняя фениксов и грифонов, разглядывая глаза дракона, нежащегося в фиолетовых облаках. Но всякий раз утро приковывает человека к постели, к тротуарам, к вещам, к собственному телу, слишком тяжелому, чтобы быть поднятым одним лишь взмахом бесперой руки. Впрочем, то ли благодаря долгой генетической памяти невесть о каком прошлом, то ли птице-душе, не обвыкшейся в грудной клетке, у человека порой возникает подозрение, что стоит лишь захотеть, и можно с легкостью подняться над головами удивленных прохожих и, смеясь, скрыться за первым же углом на уровне 9-го этажа. Может быть, однажды так и случится, может быть, такое случается каждый день, но прохожие не верят своим глазам, может быть, человек просто в какой-то стародавний момент разучился перемещаться по воздуху. Так или иначе, мечта о полете теребит воображение всех без исключения людей – взрослых и детей, боящихся высоты и бродящих по узким горным тропам, и в сказках помимо волшебных существ, для которых полет – естественная возможность перемещаться, среди главных героев нередко встречаются почти такие же люди, как ты, он или она. «Почти» лишь в той мере, насколько они умеют летать.

В Европе тема сказочных полетов встречается давно и часто. В основном, если опустить миф об Икаре, который, как и большинство греческих мифов, более актуален для западной культуры, нежели для арабской, азиатской и даже русской, эти полеты связаны с наследием скандинавских и саксонских эпосов, с магическими драконами, на шеях которых восседают всемогущие волшебники, повелевающие стихиями взмахом жезла, или же разнообразные фьейри (по-нашему феи), что всегда прилетают в нужный момент. Помимо драконов и фей в европейской мифологии особенно сильно и ярко представлены ведьмы, седлающие метлы в дороге на знойный шабаш. Этот образ настолько впечатлил европейский народ, что жить в Средневековье, столь трепетно следившем за волшебной составляющей своего мира, рядом с женщинами, умеющими заставить летать даже метлу, для многих было невыносимо, оттого-то и предпочтение было отдано инквизиции, понятной как смерть и к полетам не приспособленной ввиду тяжести свинцовых грузил своих орудий для пыток. После драконов, всяческих фьерий и ведьм, игры в мифологию на территории Европы свелись к минимуму, и возможность летать для героев и антигероев перекочевала в более безобидную и безопасную форму детских сказок.
В детских сказках Запада полеты в той или иной форме эпизодически возникают часто: то у Маленького Мука в немецкой интерпретации В.Гауфа появляются башмаки, которые переносят его, куда он пожелает, то Снежная Королева прокатит заболевшего Кая по небу в своих холодных санях… Однако персонажей, летать для которых так же естественно, как нам ходить пешком, не так много. Впрочем, нескольких таких волшебных героев можно вспомнить и не перечитывая специально книгу сказок.
Питер Пен Джеймса Берри – один из самых, пожалуй, знаменитых на Западе сказочных «летунов», чему во многом способствовала и экранизация его приключений студией Диснея. Это один из немногих персонажей, который летает сам по себе, без дополнительных волшебных атрибутов, и это для него так же естественно, как дышать воздухом. Мальчик Питер, из года в год ночью, чтобы оставаться незаметным, посещающий дома городских жителей, в одной из комнат теряет свою тень, улететь без которой ну никак нельзя. Эта случайность по ходу сюжета позволила полетать над городом и сказочными землями целой компании детей. Чтобы это стало возможным, нужно лишь тряхнуть легонько (а впрочем, насколько хватит терпения) волшебную фею, сверкающая пыльца которой, едва коснувшись тела, способна поднять в воздух кого угодно. А дабы спокойно и свободно парить летней ночью над спящим городом, необходимо помимо крупицы чуда лишь немного уверенности и желания. Оторваться от обыденной жизни и, доверившись воле случая и красивого героя, улететь в страну своих мечтаний и быть свободным настолько, что силы земного притяжения перестанут иметь сколько-нибудь существенное значение.

Летать на протяжении почти всей сказки пришлось и персонажу рассказа С.Лагерлёф о невероятных приключениях Нильса и гусиной стаи. И хотя здесь также не обошлось без колдовства, сделавшего из него мальчика-с-пальчик, все-таки летать ему было куда более тревожно, цепляясь за перья на шее непривычного к перелетам домашнего гуся и опасаясь сорваться от дуновения ветра или чересчур резкого виража. Примечательно, что в отличие от английской сказки о Питере Пене, так полюбившейся американцам, в шведской сказке у Нильса, деревенского хулигана, совершенно отсутствует пафос и радость полета. Здесь возможность перемещаться по воздуху – скорее досадная и очень волнительная необходимость на пути к спасению мальчика от чар раздраженного кудесника-гнома. Лишь перелетая с гусиной стаей, направляющейся на зимовку в сказочные теплые края Лапландии, у Нильса есть возможность исполнить все условия волшебника и вернуть себе свой нормальный человеческий облик. Другое дело гусь Мартин, не знавший ни сладкого ощущения долгого перелета, ни земель дальше птичьего двора. Для него как раз возможность присоединиться к стае диких гусей – единственный вариант освобождения от рутинной жизни деревенской птицы и судьбы горячего ужина с печеными яблоками и похвалами хозяйке о ее кулинарных талантах. Превращение неопытного и слегка наивного Мартина в героя дикой гусиной стаи – чудо, вероятно, поважнее умения летать. Потому-то автор в итоге и оставляет свободное небо птицам, а человеку – возможность выходить победителем из любых невероятных ситуаций.

Однако самым обаятельным летающим обитателем европейских сказок остается веселый, слегка инфантильный и яростный сторонник праздного образа жизни Карлсон, что, с легкой руки Астрид Линдгрен, живет на крыше и который благодаря талантливым русским мультипликаторам стал чуть ли не культовой фигурой для детей от 4 до 80 лет. Имея за плечами небольшой и необременительный пропеллер, он волен кочевать от этажа к этажу, заглядывая с улицы в окна, пошаливая то тут, то там, сея легкий беспорядок за спиной у ворчливых нянь и домохозяек. Ни один быт, ни одна тоска не выдерживают той легкости, с которой Карлсон играючи перелетает от истории к истории, перелетает далеко за пределами сказки Линдгрен. И Малыш, скучающий без внимания своих родителей, и сами родители, уставшие от постоянства и рутины, и пожилая сварливая домработница влюбляются в Карлсона вовсе не потому, что он способен летать. Веселость, умение дарить радость другим и превращать все в хорошую шутку – свойства вполне человеческие, но встретить их в жизни бывает так же трудно, как парящего прохожего. Умение Карлсона летать – всего лишь следствие его легкого, но отнюдь не легкомысленного характера. И не беда, если вдруг моторчик забарахлит, – банка малинового варенья, и все снова будет хорошо.

В русских сказках полетов не меньше, хотя многообразие главных героев, способных летать, на первый взгляд не столь велико. Но эти персонажи, рассекая воздух то огненным пером, то грузным змейгорынычевым телом, то ступой или вьющейся конской гривой, появляются от сказания к сказанию, тесно сплетая детские сказки с древней и полузабытой мифологией, в которой смешались отголоски языческих племен земледельцев, кочевников, воинов. В эклектичных русских сказках можно найти следы самых разных культур Запада и Востока, Севера и Юга. Птица Феникс – она же Жар-птица, ковер-самолет, дракон с русским менталитетом – то есть о трех головах, крылатые туфли, чаще известные как сапоги-скороходы… Все эти существа и волшебные атрибуты, созданные для полета, так или иначе присутствуют почти в каждой сказке, тем самым создавая хитро переплетенный, но целостный пласт русской мифологии и культуры. Примечательно, что большинство летающих персонажей русских сказок в отличие от сказок Европы не являются воплощением мечты человека о полетах, но вполне самостоятельные, «сторонние» герои, которые в одной сказке могут угрожать Илье Муромцу и его землице-родине, а в другой – помочь Ивану-дураку исполнить все прихоти царя-самодура и лихо остаться в итоге победителем. Их способность летать не есть чудо, с ними можно договориться, поймать, приручить, перехитрить или в конце концов просто пообщаться на равных. С другой стороны, среди главных героев нередко встречаются красавцы и красавицы, царевичи и царевны, которые, «бросившись оземь», могут обернуться голубкой или соколом, воробушком и даже шмелем.

Баба Яга – самый популярный летающий персонаж русских сказок. По воздуху неизменно перемещается в ступе, нередко размахивая метлой. По всем признакам напоминающая западную ведьму, заблудившуюся и осевшую в русских лесах, Баба Яга отнюдь не является постоялицей сатанинских шабашей, а предпочитает проводить дни и ночи в своей причудливой избушке или же в компании Лешего и Кикиморы. Появление в сказке ее ступы, рассекающей небо над лесом, не обещает, как правило, ничего хорошего – всякую человечину Костяная Нога норовит съесть. Но и на старуху бывает проруха, и Яга отнюдь не лишена человеческих слабостей – коли угодить им, откроет смелому герою кладенцы своей древней мудрости: то травинку нужную даст, то расскажет, что да где в лесу добыть можно. Баба Яга, дух леса, русское лихо, сказочное существо, наводящее ужас на простых смертных своей действительно страшноватой внешностью и образом жизни – самостоятельная волшебная сила, с которой нужно считаться не потому, что она умеет летать, но потому, что просто существует в тех магических русских лесах, куда порой заносит лишь богатырей да дураков.

Другой, на сей раз призванный помогать главному герою, летающий персонаж – Конек-Горбунок из сказки Ершова. Наследник ли он греческих Пегасов, перифраз ли арабских «эбонитовых скакунов» или же мечта коноводов, кочующих сквозь поля и степи необъятных российских просторов, но маленький и неказистый, с двумя горбами, он может то, чего не могут статные златогривые кони с бриллиантами и изумрудами на копытах. Домчать по воздуху Ивана-дурака куда угодно, сделать царским конюхом, помочь раздобыть Жар-птицу, наконец, давать мудрые советы и лишь добавлять человечьей правдивости и смелости немного своего волшебства.
Между тем среди сказок, записанных в путешествиях по России конца XIX века малоизвестным сегодня исследователем славянской культуры Григорием Виршевым, некоторые из которых, возможно, были сочинены им самим, есть и еще один летающий герой, на сей раз обыкновенный деревенский паренек по имени Макар, который с детства не мог ходить. Не способный трудиться вместе со всеми на полях, будучи нахлебником и тягостью для своей семьи, он покидает дом, уезжая на салазках в зимнюю ночь. Оказавшись в холодном лесу, уставший и измученный своей участью, он видит сон, в котором сама костлявая Смерть является ему. Она берет его с собой, и душа Макара во сне летит за руку со Смертью над лесом, над родной деревней, над всей русской землей и видит, как старятся его родные и знакомые, как родятся и растут их дети и внуки. Он просыпается, припорошенный снегом и окруженный голодными волками, и, как душа во сне, вдруг понимает, что он может летать. Так, не касаясь земли, он возвращается в родную деревню, где начинает творить чудеса, помогая нуждающимся и совершая сказочные подвиги.

Искусство полета доступно человеку во сне, в книгах и сказках, в мечтах и самых смелых научных проектах. В мудрой же Поднебесной есть притча об одном человеке, который желал научиться летать и искал того, кто мог бы научить его этому. Хитрая хозяйка, узнав о нем, пригласила его к себе в дом и обещала научить его, если он будет безвозмездно и покорно работать у нее 5 лет. Он беспрекословно выполнял ее поручения за скромную пищу и ночлег, когда же спустя указанный срок он пришел к хозяйке, та объяснила ему, что это был лишь первый этап обучения и теперь он должен работать на нее еще 20 лет. Он и это время провел в беспрестанных домашних работах, покорно ожидая, когда же хозяйка научит его искусству полета. Двадцатилетний срок подходил к концу, и хозяйка, поняв, что при новой встрече со своим наивным работником ей придется раскрыть обман, решила избавиться от него. «Чтобы тебе научиться летать, ты должен залезть на самую высокую ветку той сосны», – сказала она ему, когда пришло время. Человек беспрекословно залез. «Теперь шагни с нее». К удивлению хозяйки, человек сделал шаг и, крикнув сверху слова благодарности и счастливо помахав ей рукой, ушел по воздуху, скрывшись в предзакатных гранатовых облаках.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru