ДОМАШНИЙ АРХИВ
ЗАВЕТНАЯ ПОЛКА
Письма, вернувшиеся с чердака
Марина Цветаева.
Письма к Наталье Гайдукевич
М., «Русский путь», 2002
История, которая стоит за выходом в свет
этой книги, могла быть точно истолкована только
самой Мариной Цветаевой. Ей свойственно было
моментально проникать в смысл тех событий, что мы
называем случайными. Нам же остается только
радоваться и удивляться маленькой победе над
забвением. Война, аресты, ремонты, смены режимов и
протекающая крыша – все пережили двенадцать
писем Марины Цветаевой, найденных недавно в
Вильнюсе.
Письма хранились в доме, где в 30-х годах жила
адресат великого поэта – учительница Наталья
Александровна Гайдукевич. Летом недавнего 2001
года ее внук, польский писатель Владислав
Завистовский, приехал в Вильнюс и заглянул в дом,
где жила когда-то бабушка. Нынешняя хозяйка дома
(увы, имя ее не названо в книге) оказалась
доброжелательным и порядочным человеком, а на
прощание она вручила Завистовскому пачку писем,
которую незадолго до этого нашла за стропилами
чердака.
Формально переписка Гайдукевич и Цветаевой
началась как родственная. Наталья, молодая
учительница французского языка, написала
Цветаевой как своей дальней родственнице по
линии Геевских. Марина Ивановна отозвалась
быстро и очень сердечно: «Голубчик, как Вы могли
подумать, что я Вам не отвечу...»
Письма Гайдукевич не сохранились, но и уцелевшие
письма Цветаевой оставляют ощущение диалога,
напряженного созвучия. Общие мечты о несбыточных
путешествиях, о море и одиночестве, разговоры о
любимых книгах и, конечно, о детях. В самом
последнем письме – ключ к тому, что Цветаева
понимала под воспитанием (14 августа 1935 года):
«Нужно все отдавать детям без всякой надежды –
даже на поворот головы. Потому что – нужно.
Потому что – иначе нельзя – тебе». (Читая эти
строки, поразился, как близки они основным
принципам той педагогики бескорыстия, что была
заново открыта много лет спустя Симоном
Соловейчиком.)
Письма очень женские, полные повседневности, но и
топка, и готовка, и стирка, и штопка – весь этот
быт накрепко связан и подчинен поэту. Труд
рукодельный без всякой таинственности связан с
трудом рукописным. И всякий обыденный предмет,
будь то примус или детский горшок, – все
укладывается в рукопись жизни. «Не пишите
иронически о примусе, – просит Цветаева своего
адресата 7 июня 1935 года, – это – друг...»
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|