Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №77/2002

Вторая тетрадь. Школьное дело

БЕЗОПАСНОСТЬ ОБРАЗОВАНИЯ 
 

Людмила РЫБИНА
Десногорск, Смоленская область

Те, кого школа снимает с дистанции

Их называют необучаемыми. Так удобнее. Но эти дети учатся и находят собственное место в жизни не хуже своих благополучных сверстников. Не верите? Тогда приезжайте в десногорский Центр Евгения Рудакова

Мы всегда выступаем против разделения детей. Необходимо работать над содержанием образования, надо совершенствовать методики, а разделение – тупиковый путь. Но если не заглядывать вперед, он кажется легким.
По каким основаниям разделяют детей? По умственным способностям, например: класс “А” – для способных, класс “Б” – для средних, а класс “В” – коррекции, или, как все его в школе называют, класс дураков.
Есть и иное разделение: дети, нуждающиеся в особых условиях обучения из-за особенностей здоровья. У них, как записано в законе, должна быть возможность учиться «в соответствии с их способностями и возможностями». Но у них еще должна быть и возможность по их желанию и по желанию родителей учиться вместе с другими детьми. Такой возможности пока практически нигде нет, хотя в законе и записано, что «государство… способствует развитию интегрированного обучения».
На практике есть и еще одно основание разделения – особенности поведения. Таких школа выдавливает в первую очередь: они мешают в классе. А что делать детям, от которых школа отреклась?
При нынешнем положении вещей помочь им могут образовательные учреждения психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям, если они берутся не только консультировать, но и учить неуспешных детей. Наша газета рассказывала о хабаровской школе Александра Петрынина. Сегодня – о десногорском Центре Евгения Рудакова.

Десногорск – город небольшой, население около 35 тысяч человек. Судьба его непростая. Сначала – бурное развитие вокруг гигантской стройки – атомной станции. Приехали тысячи молодых людей со всей страны, чтобы на пустом месте создать нечто невиданное и по красоте, и по удобству, и по духу. Росла станция, росли микрорайоны, в которых, правда, чуть не половина жилья – общежития.
Первым потрясением для города стала чернобыльская авария. Смоленская атомная по замыслу – точный аналог чернобыльской. Строительство остановили. Четвертый реактор так и остался недостроенным. Тысячи специалистов остались без работы.
Многим семьям уже не под силу оказалось двинуться на поиски нового места жительства. Десногорцы пустились на заработки: кто на Север, кто в Москву – строили храм Христа Спасителя, реконструировали Московский зоопарк, а кто и вовсе, не справившись с безработицей и безденежьем, спился...
Последствия не заставили себя долго ждать. Подростки, оставшиеся без присмотра, сбивались в стаи, росло число правонарушений и преступлений, появились наркотики.
Евгений Константинович Рудаков работал тогда врачом “Скорой помощи”, а еще был депутатом горсовета и курировал вопросы образования, молодежной политики. Угол зрения, под которым он смотрел на жизнь города, заставил его действовать.
Четыре школы были переполнены: рассчитанные на 500–600 человек в одну смену, они принимали ежедневно по полторы тысячи.
Дети с проблемами здоровья, с особенностями поведения, с трудностями в обучении просто терялись. Появились подростки, которые нигде не учились и не работали.
В стране тогда начали открываться центры психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям. При поддержке горсовета такой центр открыли и в Десногорске, но Рудакову с медициной пришлось распроститься: Центр возглавил он.
Центры психолого-педагогической и медико-социальной помощи по положению, в разработке которого Рудаков принимал активное участие, могут оказывать и консультативную помощь, и весь комплекс образовательных услуг.
Евгений Константинович понимал: как бы квалифицированно ни проконсультировали ребенка, какие бы оздоравливающие процедуры или тренинги ни провели, отправлять его обратно в класс, где он числится в отстающих или считается трудным, нельзя. А если еще и родители пьют или сидят… Такому ребенку можно помочь, если он станет учиться в особых условиях, где к нему отнесутся доброжелательно, с пониманием и вниманием.
Своего помещения сначала не было. Первым домом центра была кухонька в квартире, которую занимало общество инвалидов. На базе детского сада «Чебурашка», где освободились помещения двух групп, стали учить детей-инвалидов – им в переполненных классах городских школ учиться было просто невозможно, а надомное обучение устраивало не всех. Были дети с церебральным параличом, пороком сердца, сахарным диабетом, с ослабленным слухом. Начинали со штата, в котором кроме директора и секретаря были два учителя и медсестра.
Через год удалось получить три комнаты на первом этаже общежития. Началась работа с подростками. Сначала открыли один класс для тех, кто по каким-то причинам не ходил в школу. Потом второй. Сейчас таких классов восемь – с 5-го по 9-й (5-й, 6-й и по два 7, 8, 9-х).
Два эти направления – работа с детьми-инвалидами и с подростками, которые не уживаются в общей школе, – и сейчас главные в работе центра.
Детей с проблемами здоровья в основном приводят родители, узнав о маленьких уютных классах, разместившихся в детском саду «Чебурашка». Здесь и питание, и прогулки, и медицинское обслуживание: массаж, лечебная физкультура. Почти индивидуальная работа педагогов, логопеда, дефектолога, и в то же время ребенок не один дома, как при домашнем обучении, а в группе.
Подростков в центр направляет комиссия по делам несовершеннолетних. А теперь, когда центру идет уже десятый год, ребята узнают о нем и друг от друга, бывает, приводят своих товарищей, младших братьев и сестер. Аргументы такие: учителя нормальные, не орут и в походы ходят.
Начинать было тяжело. Дети были очень непростые. Когда смотришь сегодня на стенды, расписанные пейзажами стены узкого коридора, украшенные гардинами из макраме, трудно осознать, какое это достижение. Поначалу все архитектурные излишества разносились вдребезги за полчаса. Изломанные детские души не выносили никакого порядка, а тем более украшательств. Милиция каждый день наведывалась в центр. И было зачем.
А потом преступность стала уменьшаться. Изменялись те ребята, которые уже учились в центре, и центр стал принимать в пятый-шестой классы, когда тенденция понятна, а время еще не упущено.
У трудных детей чаще всего непростые родители. Но центр – не детский дом, после занятий дети идут домой, а это значит, что надо работать и с семьей.
Несколько лет назад мальчишки разгромили в детском саду склад, где хранились моющие средства, туалетная бумага, и растащили все это по домам. Поймали взломщиков быстро: во дворе они продолжали спорить о том, кому сколько досталось. Но кого надо было воспитывать после этого происшествия: ни одна мама не спросила сына, откуда взялось мыло или стиральный порошок. Добыл – и ладно.
В тех школах, где учились воспитанники Рудакова раньше, родителей их на собраниях, как правило, не видели. Да и упрекнуть за это трудно: ну что раз за разом слушать, что твой – самый плохой.
В центре с родителями разговаривают по-другому. Стараются вместе решать общие проблемы. Некоторые идут на контакт. Социальный педагог и классный руководитель регулярно появляются дома у своих воспитанников. Судьбу собой им не заменить, но после встреч и бесед иногда на какое-то время ребенку становится легче, и это по нему видно.
Правда, работать в центре стараются без домашних заданий. Не у каждого для этого есть условия. Даже если очень хочешь, не позанимаешься, когда жилье – комната в общежитии, да и в ней сплошные пьянки и гулянки. На всякий случай и учебники не дают домой: все, что хоть что-то стоит, может быть пропито.
Рудаков с горечью говорит: если бы мои подростки умерли, кажется, все бы вздохнули с облегчением...
В Центре за два-три года ребята немного отогреваются. Ради этого Рудаков и его команда взвалили на себя почти неподъемную ношу. Не готова пока школа работать с детьми разного социального, материального уровня, разных бытовых условий, разной степени готовности к учебе. Разных умственных способностей.
Аккредитации у центра пока нет. Выпускные экзамены воспитанники сдают в вечерней школе. Сдают успешно, чем педагоги заслуженно гордятся, учитывая тот уровень, с которым дети поступают.

***

Можно жаловаться, что не хватает помещений для внеклассной работы, а можно поставить на службу детям весь город.

Помещение у Центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям и сейчас очень небольшое. Учиться приходится в две смены, хотя понятно, что организация свободного времени здесь чуть ли не важнее учебы. И тут на службу детям педагоги центра сумели поставить весь потенциал Десногорска, а это немало.
Например, историю и обществоведение у девятиклассников ведет Елена Александровна Кузьмина, капитан милиции, старший инспектор отдела профилактики правонарушений.
В начале урока перекличка…
–…Чудова на месте, Чугунов… арестован.
То, что Елена Александровна иногда приходит на урок в форме, – дисциплинирует. Благодаря ее форме удалось практически избавить школу от мата. А поначалу этой заразы хватало – да и не могло быть иначе, если дома не слышали другой речи. А здесь, в центре, нужны были все меры – и настойчиво повторяющиеся слова Рудакова: «У нас не ругаются», и строгий взгляд завуча Татьяны Владимировны Пашковой, а если услышала Елена Александровна – протокол.
– Тема урока: административное право.
Есть о чем поговорить инспектору со своими учениками на этом уроке. Знает она, на чем надо сделать акценты. Распитие спиртных напитков. А еще поговорили о штрафах. Эта тема многим ученикам понятна не только потому, что денег в семье и без этих бессмысленных трат не хватает, но и потому, что некоторые ребята работают.
У Центра заключен договор с центром занятости, у которого есть такая особая статья – молодежная занятость. Ребята с 14 до 16 лет работают и получают зарплату. Постоянная бригада. В дни, что я была в Десногорске, те, кто учится во вторую смену, с утра ездили за саженцами и сажали сирень, а те, кто учился с утра, после обеда поливали их. Благоустроили целый двор.
Рудаков, как диспетчер, постоянно созванивается с заведующими детских садов, школ, начальниками жилконтор: кому что нужно сделать – и организует своих воспитанников на работу.
В средних классах историю ведет директор Десногорского музея Наталья Николаевна Митрущенкова. Уроки бывают и в школе, и в музее, который всегда открыт для учеников, а ученики вместе с директором ходили в поход на старый стекольный завод и насобирали там осколков и слитков на целую экспозицию, которая и открылась в музее. С гордостью потом водили всех знакомых показывать выставку.
Школьная библиотека очень маленькая, в одном кабинете с психологом. Но зато налажены отношения с городской детской библиотекой. Раз в неделю – обзоры литературы.
Учителя Центра рассказывали, как меняются дети, попадая сюда. Да и за несколько дней знакомства можно было увидеть, что это совсем не те трудные, которых мы знаем по обычной школе. Они не боятся отвечать в классе. Не боятся ошибиться. А как охотно они участвуют в подготовке праздников, в постановках театра. Их прежние учителя не верят. Сколько было таких разговоров – город небольшой, учителя встречаются: «Да мы из него ни одного слова на уроке вытянуть не могли, не может быть, чтобы он в постановке стал участвовать». Про школу, в которой этот парень раньше учился, в городе говорят хорошо. Там действительно налажена внеклассная работа, много интересных мероприятий. Разговариваю с ним самим:
– Да там, что бы ни готовили, участвовать брали одного-двоих из класса. Я бы, например, тоже хотел, но меня ни за что бы не взяли. А здесь мы все вместе делаем.
Вместе – это и с учителями. Они тоже наравне со своими учениками выходят на сцену. Этим ребятам очень не хватало не показательных выступлений, а именно такой совместной жизни, нацеленной не столько на результат, сколько на участие.
Очень нужно, конечно, центру такое помещение, в котором можно было бы организовать группы продленного дня, чтобы дети могли учиться с домашними заданиями. Нужна как воздух кружковая работа, актовый и спортивный залы, мастерские. В Десногорске строится пятая школа, где обещают разместить Центр, но когда она будет сдана – неясно. А пока очень выручает подвальная педагогика.

***

Кто сейчас знает, что такое общественник и общественная работа? Эти понятия остались где-то в советском прошлом. А вот в Десногорске есть немало объединений по интересам, которые существуют на общественных началах.

Рудаков с ними со всеми дружит, в некоторых активно участвует, а главное, старается пристроить туда своих ребят.
Правда, как и во многих других местах, действующие клубы, в которых бурлит жизнь, в Десногорске ютятся в подвалах, а гулкую пустоту домов культуры охраняют швейцары…
В подвале дома, который строился когда-то как МЖК, уволенные в запас солдаты, вернувшиеся из “горячих точек”, организовали спортивный клуб «Ангелы». Зарегистрирован он как секция рукопашного боя при центре. Для старших это клуб, в котором быстрее и легче проходит реабилитация после непростой воинской службы, а для сотни мальчишек города – место, где они могут встретиться с настоящими мужчинами.
Руководителя клуба Игоря Кухарского вызывали в спорткомитет, предлагали выставлять команду на соревнования. Но победы в соревнованиях не цель клуба. Занятия совершенно бесплатные, и прийти может каждый. Именно это здесь считают важным: не отбирать лучших и способных, а дать шанс каждому. «Ангелы» не только тренируются, но живут клубной жизнью: ходят в походы, вместе отмечают праздники. Мамы и папы спокойны за ребят, когда они в клубе. Даже маленьких после тренировок встречать не нужно: старшие по пути домой проводят их.
Еще один интересный клуб Десногорска – «Кривичи» – тоже живет в подвале. Подвал школьный попросторнее, чем у «Ангелов», но тоже, бывает, заливает, когда в мойке школьной столовой – засор. Таковы подвальные будни.
«Кривичи» изучают древнюю историю края. Владимир Платонов ведет исторический театр, ребята восстанавливают костюмы, обряды, почти у каждого в клубе есть сделанная своими руками кольчуга.
Еще в одном подвале – лыжная спортшкола. У лыжников в Десногорске есть настоящая, заслуживающая уважения традиция: туристский лыжный марафон 100 км – за 24 часа. В этом году марафон будет проходить 22-й раз! Он вошел в рейтинг марафонов России. И Рудаков, и его воспитанники все последние годы непременно в нем участвуют.
Но, пожалуй, самый яркий клуб в Десногорске – туристический – тоже многолетний житель подвалов.
Секции пешего, и водного, и горного, и лыжного туризма, и спортивного ориентирования... Десногорск зарождался во время расцвета туристической моды. Видно, первые строители и жители города привезли эту моду с собой из студенческих общежитий и как-то сумели передать ее следующим поколениям.
Долгие годы десногорскими туристами руководил Амир Волков, сам страстный поклонник горных восхождений. Сейчас руководство клубом он отдал молодым, а сам ведет детскую туристическую секцию от спорткомитета. Достижений у турклуба много. Среди них – восхождение на Эльбрус и зафиксированное на картах название перевала в горах Туркестанского хребта – перевал Десногорских туристов. Но, может быть, самое значительное для города то, что детскому туризму в будущем году будет 20 лет.
В первых числах ноября у десногорских туристов праздник – 15 лет уникальному сооружению, возведенному строителями станции, – искусственному скалодрому – 16-метровой стене, сложенной из природного камня, на которой тренируется не одно поколение туристов. Восхождения, спуски, переправы горизонтальные и наклонные. Тренироваться сюда приезжают и из других городов. Сегодня эта стена стала почти символом Десногорска, а когда-то Амир Волков рисовал и подсовывал всем, от кого зависело строительство скалодрома, свои эскизы и проекты.
Волков теперь мечтает создать Центр детско-юношеского туризма, который позволит включиться во всероссийские детские соревнования, слеты, походы, а к такому участию юные туристы Десногорска давно готовы.

***

Человек человеку – человек. Даже умственно отсталому ребенку можно помочь. И делать вид, что проблемы таких детей не касаются системы образования, – нельзя.

Прослышав про центр, стали приходить родители, чьи дети считались необучаемыми. До недавнего времени детьми с диагнозом “имбецильность” система образования могла не заниматься. Вариантов существования для них было два: или сидеть дома, или отправляться в интернат. Интернат в другом городе, и те, кто там побывал, рассказывают про него ужасы. Но даже если бы в интернате все было идеально, разлука с домом и отсутствие (по положению) каких бы то ни было образовательных программ развитию таких ребят не способствуют.
Родители не хотели сдаваться, ездили консультироваться в Москву и приезжали обратно с более современными установками: таким детям противопоказана изоляция, им необходим коллектив нормальных детей, с которыми они могли бы общаться, которых копировали бы, а значит – развивались. Но ни в один детский сад города их не брали.
Новая жизнь для них началась с индивидуальных занятий с логопедом в Центре. Потом попробовали музыкальные занятия, а потом Рудаков создал разновозрастную группу на базе детского сада «Чебурашка».
Как ни странно, за работу с этими детьми Рудакову все время приходится оправдываться: не числятся они со своими диагнозами по образовательному ведомству, они – необучаемые, зачем их на себя брать? Ими, как инвалидами, должна заниматься соцзащита. Но соцзащита только пенсию выплачивает.
Рудаков рассказывает, как недавно на одной конференции слушал выступление французских специалистов, и их позиция оказалась ему очень близка. Они говорили, что Франция не бедная страна, но позволить себе поступать с инвалидами так, как поступаем мы, не может. Там все инвалиды работают по мере сил и возможностей. Их готовят к труду, для них организовывают рабочие места. А у нас государство их просто содержит. Сначала в интернатах, а потом им просто платят пенсию, они или спиваются и гибнут, или доживают свой век опять же на иждивении государства в домах инвалидов.
Группа детей с диагнозом “имбецильность” – с гидроцефалией, микроцефалией, болезнью Дауна – занимается в центре четыре года. Дефектолог Алена Александровна Зуева работает с ними по учебникам вспомогательной школы. Они все сегодня умеют читать. Умеют писать. Они играют в своем театре. Готовятся к фестивалю детей-инвалидов. Может быть, потому, что их мозг работает не так избирательно, как у здорового человека, каждый знает все слова постановки. Я была на репетиции, вот где настоящая взаимовыручка: сопереживают, подсказывают, помогают друг другу, а когда хором запели частушки, подпевали даже дети, которым поставлен диагноз: аутизм.
Наверное, нет существа более отзывчивого на подлинную заботу, чем больной ребенок. Это совсем не те дети, которых можно увидеть в интернате для умственно отсталых. Спокойные, доброжелательные, улыбчивые. Заведующая детским садом Галина Васильевна Дубовикова говорит, что в минуты усталости или расстройства она приходит в эту группу. Отдыхает возле них душой.
Необучаемые, или те, от кого наша система образования, ориентированная на вуз, а не на реальные потребности реальных людей, привычно отмахивается как от балласта? К счастью, теперь вышел Закон «Об образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья», и просто отказаться учить таких детей нельзя. Но сложностей все равно очень много.
В Десногорске при организации этой группы было принято очень интересное решение. Разместилась она в детском саду. С ней работают и воспитатели детского сада, и педагог-дефектолог центра. Такая интеграция сил и средств дошкольного и школьного образования дает свои плоды.
Сейчас в судьбе этой разновозрастной группы снова тяжелый момент: прошло четыре года – время, которое обычно дети проводят в детском саду. Как обосновать их дальнейшее пребывание здесь? Как дополнить образовательную программу трудовым обучением? Воспитатели активно занимаются приучением ребят к обслуживающему труду, что очень важно для каждого из них, но нужны еще и мастерские.
Вот если бы в рамках города удалось еще использовать и ресурсы соцзащиты, ведь, будь эти дети в интернате, именно это ведомство выделяло бы средства на их содержание, и средства немалые. А здесь есть возможность потратить их с гораздо большей пользой и создать, пусть сначала на одной группе, прецедент плодотворного межведомственного взаимодействия.
Насколько злободневна эта проблема, говорят цифры: в Смоленской области, население которой около миллиона человек, 20 интернатов для детей с задержкой психического развития. Что это – особенность нашего времени или поспешность в раздаче диагнозов медико-психологической комиссией? Так или иначе, но, создавая новую форму обучения этих ребят без отрыва от семьи, в Десногорске ищут выход для многих.
...Традиции не возникают сами по себе. На традицию надо работать.
Городу Десногорску недавно перевалило за 25 лет – совсем юный возраст. Можно подумать, что до своих традиций тут далеко. Но они в городе уже есть, да еще какие!

Фото автора и из архива Центра


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru