ШКОЛЬНОЕ ДЕЛО

В последние годы возникло много дискуссий вокруг домашних школ. Сама возможность выбирать форму обучения для ребенка появилась у наших родителей относительно недавно. Но как выбирать, если мы слишком часто не понимаем, не слышим своих детей? Одинаково не слышим и дома, и в школе. Одинаково не понимаем, что нам делать с их самобытностью, нежеланием быть и жить как все, как мы когда-то. Сегодня и семья, и школа находятся в тяжелом положении, причем семье, вероятно, еще тяжелее.
Совсем недавно на Соловейчиковских чтениях Л.А.Никитина говорила о том, что семья является уникальной возможностью для духовного роста личности, для самосовершенствования. Для того чтобы учиться любить и прощать. Семья Никитиных, такая знаменитая, столько открывшая миру новых идей, свой дом открывшая, – не только для обучения развивающим играм и закаливанию, но и прощению, терпению, самосознанию. Как раз в октябре, 15-го числа, день рождения главы семьи, вечного экспериментатора – Бориса Павловича. “Нельзя передоверить, перепоручить ребенка школе со всеми ее правилами, устоями, отметками. ...То есть я не против школы, я против того, чтобы школа раскалывала семью, вторгаясь в отношения между родителями и детьми, заставляя детей жить по своим канонам”.
Возможно, именно иные «каноны» или, точнее, отсутствие канонов, удовлетворение привычными шаблонами разрывают сознание детей и взрослых. А хочется жить «по-семейному», не разрывая связи, не отрываясь от корней, от самих себя.

Моя родословная

Восстанавливая связь родства, ребенок обретает связь с целым миром и целой историей...

Два чувства дивно близки нам.
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.

На них основано от века
По воле Бога самого
Самостоянье человека –
Залог величия его.

А. Пушкин

Что еще может лежать в основе Человека, если не его корни, память? На протяжении тысяч лет человечество преуспело в изобретении различных способов уничтожения и самоуничтожения, но самым страшным было и остается лишение памяти. Ведь пока человек помнит о предках, о своих основах и корнях, его трудно извести, но стоит перерубить эти связи, и человеку останется только существовать сиюминутным мгновением. Одним из самых сильных моих юношеских литературных впечатлений был роман Ч.Айтматова «И дольше века длится день...» – легенда о манкуртах, рабах, лишенных памяти. «...Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца-матери – одним словом, не осознавал себя человеческим существом... Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве и мятеже – ему в корне были чужды побуждения к бунту, неповиновению. ...Куда легче снять пленному голову или причинить другой вред для устрашения духа, нежели отбить человеку память, разрушить в нем разум, вырвать корни того, что пребывает с человеком до последнего вздоха, оставаясь его единственным приобретением, уходящим вместе с ним и недоступным для других».
Так как же быть с памятью? О чем рассказывать детям? Что помнить «маленькому» человеку – простому участнику событий, и славных, и позорных? Как сделать, чтобы он мог ощущать свое «величие» и «самостоянье»? Чтобы мог гордиться собой и своей семьей? Именно на любви, памяти и гордости не только за всю страну, но и за своих собственных предков человек становится Человеком.
Когда я только пришла работать в школу, скажу честно, совершенно не задумывалась об этом – и время было не то, и гордиться нам предлагали совершенно другими людьми, и вообще: «единица – ноль, единица – вздор...». Но постепенно, наверное, по мере роста интереса к Пушкину, я стала задумываться над его словами и, несмотря на обобщение «нам», поняла, что Пушкин не весь народ обобщает, а говорит о тех немногих людях, что задумываются о «пище сердца» – о своих «родных пепелищах» и «отеческих гробах», то есть о своей памяти и истории. Кстати, самого Пушкина его собственная родословная очень интересовала, он занимался ею усердно и вдумчиво, помните «Мою Родословную»?
Итак, я начала расспрашивать родственников об истории нашей семьи и вдруг осознала простую истину: «людей неинтересных в мире нет», каждая семья имеет свою историю, и мало того, по истории любой семьи можно проследить историю страны.
И вот на фоне подобных «умствований» мне захотелось, чтобы мои ученики тоже составили свои родословные. Идея, конечно, не нова, но мне она нужна была не в качестве интересного задания по истории, тем более что я не историк. Мне очень хотелось, чтобы дети задумались о своем времени, о веке, в котором жили и который подошел к концу, а самое главное – о своих близких, свидетелях и участниках истории. Правда, была еще одна мысль: я надеялась, что и родители увлекутся моей затеей, подключатся бабушки, дедушки и вообще все, кто может, – это станет делом семейным.

Начало

Задача перед ребятами была поставлена в сентябре, в самом начале года. Чтобы исключить нытье – «а как я это буду делать?», «а у меня никто ничего не помнит», «а мне никто ничего не расскажет», мы договорились про минимальный объем: кто есть кто в ближайшей родне, когда и где родились, чем в жизни занимались. Откуда брать информацию? Во-первых, от мам и пап, от бабушек и дедушек, от других членов семьи. А во-вторых (это уже высший пилотаж) – из книг, архивов, причем разных – от домашних (дневников, мемуаров) до настоящих – библиотечных, государственных.
Не буду лукавить и говорить, что все дети с восторгом откликнулись на задание. «А зачем мне это нужно?», «А что я с этого буду иметь?» – вопросов такого рода было довольно много. Но так как задание было обязательным, то и разговоры эти велись скорее абстрактно – надо же права покачать. Тем более что мы вместе постоянно обращались к автобиографиям.
Сначала ребята писали собственные “мемуары”. По опыту своей семьи я знаю, что дети обожают выспрашивать у родителей: «А какой я был маленький? Какие первые слова говорил? Что делал?» – и рассматривать свои детские фотографии. И воспоминания получились очаровательные: милые, остроумные, живые, ироничные. Мы их бесконечно читали и даже включили в ежегодный классный альманах.
Дальше – больше. Родители написали мемуары о своих детях, об открытиях, о забавных, а иногда и грустных историях взаимоотношений с детьми. И это тоже было замечательно. Родилось даже предложение: «издать» альманах родительских сочинений в подарок всем постоянным авторам (наши родители пишут сочинения давно и на разные темы).
А потом – как будто плотину прорвало. Одна девочка принесла свое генеалогическое древо, нарисованное на ватманском листе, а там не только бабушки и дедушки, а по-настоящему: все связи – дети, сестры, братья, их жены и мужья… По всей видимости, в семье эти сведения собирались, хранились и поддерживались. В течение нескольких часов ребята «лазили по древу», сопоставляли, соединяли, спрашивали и в конце концов захотели сделать если не так же, то похоже – собрать как можно больше сведений о своей семье. И мы договорились, что те, кому идея родословной не очень близка, по-прежнему делают минимум, но без халтуры – все, что найдут. А вот те, кто по-настоящему заинтересовался «родными пепелищами», сделают творческую работу с историями о родственниках, с воспоминаниями, фотографиями, может быть, даже получится некое подобие музея родной семьи. И не столь важно, докопается ли человек до дальних предков или только до прабабушек-прадедушек. Важно, что каждый в результате работы почувствует причастность к истории, какое-то личностное отношение к ней и понимание (ведь невозможно равнодушно относиться к тем событиям, в которых участвовали родные люди, даже если ты их никогда не видел).
Мы договорились, что выделим в конце мая целый день, чтобы послушать всех, кто захочет рассказать.

“Мне нравится гордиться своей семьей!”

Честно говоря, результат превзошел все мои ожидания. Мы рассматривали семейные фотоальбомы со старыми, еще черно-белыми фотографиями, изображающими маленьких бабушек. На стенах класса висели схемы. Одни изобразили свою родословную в виде дерева, а другие – в виде многоэтажного дома на солидном фундаменте, но некоторые окна остались пустыми, значит, про некоторых родственников не удалось пока раздобыть сведений. Кто-то составлял подробные биографии каждого персонажа семейной истории, а кто-то остановился на немногих удивительных событиях, потрясших воображение романтическими подробностями. Часть родословных шла «вглубь», доходила до XVIII века и даже глубже. Зато другие «расширялись» за счет братьев и сестер, двоюродных и троюродных родственников.
Ребята часами готовы были говорить о своих семьях. Сначала мы хотели тематически обобщить работы – о Гражданской войне, о Великой Отечественной... Но поняли, что это неправильный подход, так как человеческая жизнь измеряется не только участием в исторических событиях, но чувствами и переживаниями, радостью и горем, пережитыми с близкими людьми, незаметными для мира происшествиями, важными, возможно, лишь узкому семейному кругу.
Ребята столкнулись с живейшими картинами реальной жизни, с чувствами и событиями, о которых сами пока только мечтают. И все это происходило с родными людьми, которых они хорошо знают или, наоборот, узнали лишь сейчас по-настоящему. А сколько подлинно трагических судеб! Некоторые бабушки до сих пор ничего не хотят рассказывать о 30–40-х годах. Не то чтобы боятся, а просто за долгие годы молчания выработался рефлекс – лучше не говорить. И мечутся наши родные между желанием рассказать о своей молодости и многолетней привычкой молчания, потому что слишком страшны были последствия нечаянно брошенных слов.
Кого только не было среди предков наших ребят: члены Временного правительства и крестьяне, декабристы и служащие НКВД, люди, работавшие с Лениным, и священники, расстрелянные в 37–38-м годах, кузнецы, купцы, фабриканты, дипломаты, ученые, рабочие, виноделы, военные, цирковые акробаты, колдуны – всех не перечислить. Но самое главное – у них есть дети, внуки, правнуки. Глядишь, проснется в потомках «самостоянье», чувство собственного достоинства – залог величия и значимости Человека.
«Мне очень понравилось составлять генеалогическое дерево. Как будто роман исторический читаешь».
«Благодаря этой работе я задумался о себе и понял: то, что я из себя представляю, – во многом влияние людей, которых я даже и не видел никогда. А они мне показались очень интересными. Может быть, и я смогу когда-нибудь дотянуться до них».
«Никогда не думал, что могу гордиться своей семьей, а оказалось, у меня в родословной потрясающие люди. И мне так нравится ими гордиться».