СУДЬБА ИНИЦИАТИВЫ 
 

Как учить детей профессии, не отрывая от села, от дома?
Никто из управленцев даже вникнуть не пытался в то, о чем мечтал директор школы, – слишком нереальными казались ее планы.
Большое дело надо было начать без каких бы то ни было дополнительных ресурсов.

Школа ищет новые пути...

Есть государственные люди по должности, а есть люди, которых можно назвать государственными потому, что они по-государственному мыслят и поступают. Но как ни странно, их поступки порой раздражают тех, кто занимает руководящие должности. Вот если бы совместить дела вторых с полномочиями первых... Но этот конфликт из конца нашей повести, а сначала о том, как в одном селе школа изменила его дух, внешний вид и даже демографию.

Поселок Нововаршавка в Омской области. Не самый благополучный уголок нашей в целом далеко не процветающей глубинки. 150 километров до Омска, 70 – до границы с Казахстаном. Большое движение населения: с одной стороны, отток в Германию поволжских немцев, осевших в этих краях после сталинской высылки 1939 года. С другой – беженцы из Казахстана, которым после развала СССР стало невыносимо оставаться в обжитых не одним поколением местах. А кроме движения эмигрантов и беженцев еще и обычный для всей России последних лет отток молодежи из села.
«Учись, а то останешься в деревне» – страшилка, которую использовали сельские мамы и папы. И настраивали детей на то, что с селом надо прощаться во что бы то ни стало. Хотя отправить ребят на учебу в город – дело очень непростое. Денег на репетиторов в селе не заработаешь, а если и поступит сам, то содержать хоть как-то ребенка в городе родителям часто оказывалось не под силу. Бывало, кто за год, кто за два выдыхался, и приходилось недоучившимся студентам возвращаться и после второго, и после третьего курсов. Дотянуть до выпуска мамы с папами не могли, хотя многие бились изо всех сил: держали скот, мужчины уезжали на заработки на Север.
Те семьи, которые выдерживали финансовое бремя, с ребятами своими расставались, потому что после окончания института в село они возвращались только в отпуск, жить – практически никогда.
Молодежи оставалось все меньше. Молодежи, думающей и деятельной, не оставалось почти совсем. Закрылись предприятия, свернулось сельскохозяйственное производство. Не стало детворы: было четыре детских сада, сейчас хватает полутора. Да и сами улицы словно обветшали и поблекли – покосившиеся заборы, неухоженные палисадники…
Пожалуй, эта картина знакома любому сельскому учителю, сельскому директору школы, каждому жителю села. И у большинства опускаются руки. Так и сказала нам одна наша давняя и любимая читательница: «И не бейтесь, ничем вы нам не поможете: детей нет, значит, школа закроется, а следом и села не станет. Третью школу закрывают на моем учительском веку». Что с этим делать – смириться? Больно, но неизбежно?
Что же, нашей деревне суждено умереть на этом витке истории? И государственные мужи ей в этом помогут, «оптимизируя», как это теперь называется, сеть сельских школ, а на деле закрывая их, обманывая себя и сельчан тем, что в интернатах детям будет лучше, или тем, что в нашей стране еще-не-построенных-дорог где-то проедет школьный автобус. Причем попробует он это сделать не летом, когда только и есть сообщение между многими российскими населенными пунктами, а прямо во время учебного года – читай: распутицы-снегопада-бурана-половодья.

Выучить и проститься?

Но вот цифры: в Омской области 2000 сельских школ и 160 городских. Да и городов-то всего три… Неужели к прелестям жизни в своем собственном доме рядом с природой люди начнут возвращаться только после того, как все стянутся под общие крыши многоэтажных людских муравейников, где слышно, как чихает за стенкой сосед и смывают воду в туалете двумя этажами выше? Стянутся, оставив на произвол землю, на которой испокон веку трудились и кормились. Неужели нет таких ценностей, которые могут удержать людей в родном селе, и нет у земли ресурсов, чтобы обеспечить достойную жизнь своим труженикам, в том числе молодым и образованным?
Зоя Аркадьевна Халюта тридцать лет работает в Нововаршавской школе и двадцать – ее директор. Школа – своеобразное зеркало сельской жизни. Учили, старались, тянули. Уехали выпускники в город, поступили – спасибо школе. Но для школы-то это означает, что через несколько лет не придут в детский сад, а потом и в первый класс дети этих успешных учеников, которых школа доучила до вуза.
Но это не выход – учить детей так, чтобы их подготовка была хуже, чем у городских школьников, лишь бы не уехали. Быть на уровне стремились. Первыми в области открыли гимназию, создали комплекс: детский сад – школа – гимназия. И решили посмотреть глубже на процессы, происходящие в селе, которые в узких рамках уроков и предметов учителю неподвластны.
У каждого работника в любой организации есть свои должностные обязанности. Есть они, конечно, и у директора школы. И у директора сельской школы они ничем не отличаются от должностных обязанностей директора городской. Но в селе гораздо больше знают о тех, кто рядом, больше думают о них и больше зависят друг от друга. Школа здесь не может просто учить ребят, выпускать и забывать. Они живут рядом на соседних улицах и в соседских дворах, а если уезжают после школы в город, то место, которое они должны были бы занимать, остается пустым, ряды здесь не смыкаются так быстро, как в городе.
Должностные обязанности должностными обязанностями, а кто поможет подняться селу, которое гибнет? Кто придет и спасет его? Ясно, что со стороны помощи ждать не приходится.
Учителя провели социологическое исследование, посмотрели, что происходит с рождаемостью за последние годы, ужаснулись росту пьянства, в том числе и женского. Проанализировали рост числа грабежей и других криминальных проявлений. Стало видно, как все завязывается в один клубок: безработица заставляет родителей ориентировать детей на городские профессии, а отъезд детей лишает всякого смысла жизнь родителей, провоцируя пьянство.
Задались вопросом: можно ли остановить отток лучших ребят из села и при этом не нарушить их самых смелых планов? Обеспечить выпускникам дальнейшую учебу, а потом и достойную работу – и все это не где-то на стороне, а здесь, рядом с родителями, односельчанами, родными домами?
Кому под силу такой проект задумать, выстроить, поднять? Какая еще сила есть для этого в селе, кроме школы? И как-то само собой получилось, что школа ответственна за то, что происходит в селе. Конечно, в рамках предметного обучения никто с нее не спросит за то, что в селе остаются одни старики. Но не получается в настоящих школах отвечать только за результаты по физике или литературе.
В Нововаршавке 6,5 тысячи жителей. Две трети всего населения – школьники и их родители. Как же тут можно устраняться от проблем всего села, если только школа и могла стать тем стабилизирующим началом, где ребенок чувствует себя защищенным. Но защищать – это еще и направлять. Куда?

Выход найден

Школа выпускает в год от 100 до 140 учеников. Но не только в село, но и во весь район, население которого 29 тысяч, за 10 лет вернулось с высшим образованием всего 100 специалистов.
Не нужны специалисты селу или развитие села прекратилось, потому что нет специалистов?
Выход нашелся довольно не-
ожиданный: сельские студенты. Не было такой практики у областных вузов, да и у вузов страны в целом.
Как учить детей профессии, не отрывая от села, от дома? Никто из управленцев даже вникнуть не пытался в то, о чем мечтал директор школы, – слишком нереальными казались ее планы. Большое дело надо было начать без каких бы то ни было дополнительных ресурсов.
Понимание Зоя Аркадьевна нашла у губернатора области Леонида Константиновича Полежаева. Он выслушал и стал рассуждать вместе с ней, почему так сложилось в системе образования, что как только ребенок заканчивает школу, он должен обязательно уехать из дому, чтобы продолжить учебу.
Ко времени этого первого разговора с губернатором в 1998 году Нововаршавская школа стала уже федеральной экспериментальной площадкой и работала над темой «Сельская школа как культурно-образовательный центр». Губернатор поиски инновационных путей организации высшего образования прямо в селе одобрил. С этим разрешением Зоя Аркадьевна пошла к ректорам омских вузов.
Для начала надо было найти именно те профессии, которые, с одной стороны, интересуют выпускников, а с другой – будут востребованы на селе, помогут ребятам выстроить свою жизнь и с интересом, и с пользой.
Первыми союзниками гимназии стали сельскохозяйственная академия, открывшая прием по экономической и агрономической специальностям, и педагогический университет. Через год к ним прибавились технический университет, открывший прием на специальность «инженер вычислительных машин, сетей и комплексов», и Сибирская академия физкультуры.
Почему выбрали именно эти специальности? Во-первых, была очевидна с самого начала необходимость в экономистах. Весь существовавший здесь бизнес сводился к тому, чтобы в городе что-то купить, а в селе – продать. Специалистов с высшим экономическим образованием не было во всем районе. Ректор сельхозакадемии с пониманием отнесся к запросу из Нововаршавки: «Это хорошо, если вы нам будете подсказывать, какие специалисты действительно нужны, потому что мы не всегда видим и чувствуем эти потребности».
Агрономы – еще одна насущная потребность: земля неухожена, хотя район находится на юге Омской области, можно заниматься плодоводством. Еще сто лет назад первые переселенцы выращивали здесь арбузы и на плотах отправляли по Иртышу в Омск. Правда, профессия агронома была не востребована: дети, сориентированные на отъезд в город, мечтали о специальностях психологов, юристов. А дело, которое может давать реальный продукт и немалый доход, даже и не рассматривали как возможное приложение своих сил: ведь для этого надо было бы оставаться в деревне… А сейчас саду, выращенному руками первых нововаршавских студентов-агрономов, уже три года. Почти у каждого уже есть свой проект: кроликоферма, мини-пекарня, микросад, теплично-огородное хозяйство.
Педагоги для сельской школы – особая забота. Учителя в вузе готовят универсально, а не для конкретной школы, хотя основная масса наших школ – сельские. Чем отличается сельский учитель?
Педагогический университет откликнулся на запрос Нововаршавской гимназии. А в Нововаршавке студентов-педагогов устроили работать помощниками воспитателей, лаборантами, вести кружки и завели им трудовые книжки с самого начала учебы. Тут надо, правда, сказать, что были ребята, которые бросили учебу, признавшись: не мое. Наверно, хорошо, что это стало понятно довольно быстро, потому что учеба и работа – дети, родители, коллеги – все было рядом. Был такой случай, что девочки-студентки позволили себе купить пива – обычное, может быть, по городской студенческой жизни дело. Но к директору тут же пришли и сказали: «А ваши студентки пьют пиво». Очень требовательно отнеслись к будущим педагогам и сельчане: они будут учить наших детей.
В Нововаршавку кафедра вычислительных машин технического университета пришла на полную целину: все свободно, ни одна сфера пока не укомплектована специалистами. А требуются они все больше: недалеко пограничная застава, недавно появилась таможня, нуждаются в компьютерщиках и налоговая служба, банк. Сегодня ребята, которые были в первом наборе, уже на третьем курсе, и перспективы перед ними интересные.
В Академии физической культуры сказали, что никогда с селом не работали – не было такой практики. Но разрешение губернатора позволило открыть группу для ребят – будущих тренеров и учителей физкультуры.
Губернский межвузовский центр «Некоммерческое партнерство» разместился в одном из закрывшихся детских садов. Учатся нововаршавские студенты очно. Преподаватели приезжают, блоками дают материал и принимают зачеты. Пытались наладить и дистанционные формы обучения.

Получилось?

Бендеровские Нью-Васюки по сравнению с Нововаршавкой – детский лепет даже по смелости планов, не говоря уже о воплощении, которого Великий Комбинатор просто не предполагал. В Нововаршавке сегодня уже 200 студентов. Первые – на пятом курсе. Учатся они платно. Но эта плата не идет ни в какое сравнение с теми затратами, которые семьи должны были бы нести, если бы дети жили и учились в Омске. Кроме того, многие из них уже начали работать.
Село, в котором постоянно живут 200 студентов, – это уже совершенно другое дело. Изменились запросы – оживилась культурная и спортивная работа. Появились первые студенческие семьи и первые дети. У Зои Аркадьевны есть мечта поучить их – детей своих учеников. Это же будет совсем другая учеба: мамы и папы образованные, выращенные гимназией с ее уже устоявшимися традициями и межвузовским центром для нормальной жизни в своем селе, на своей земле.
Двести молодых людей – студентов в одном селе оживили жизнь не только культуры и спорта – управлению сельского хозяйства тоже приходится поворачиваться: студенты постоянно ищут хозяйства, где можно пройти практику, ходят на поля, на фермы. Новые задачи ставят и перед главой администрации: им уже за 18, это молодые избиратели. Начали задавать тон и в образовательной системе: ясельная группа в детском саду – студенческая. Демографическая ситуация в селе изменилась.
Из этих молодых ребят, видимо, вырастут и те, кто возьмет на себя дальнейшее взращивание сельского вуза. Они с этим вырастут и прикипят к делу. В сентябре еще трое молодых учителей из Нововаршавской гимназии сдают экзамены в аспирантуру. Специальность все сдали на «отлично». Значит, наука в селе будет не только заезжая, гастролирующая, но и своя. Семена посеяны.

Кто разрешил хорошо жить?

Казалось бы, кто же, как не жители села, должны решать свои насущные проблемы, особенно если это проблемы выживания? Но жители села – это кто? Кто им поручил, кто их уполномочил? Где у них разрешения и инструкции?
Школа взяла на себя функции организатора? Почему? А главное, кому она в своих действиях подчиняется, перед кем отчитывается – перед уполномочившими ее жителями или должностными лицами муниципального управления?
Как рассказали нам в народном фонде «Новые формы социальных технологий», и в Америке, и в Европе не только ученые-социологи, но и политики приняли как факт существование демократии прямого действия в виде территориального общественного самоуправления внизу политической пирамиды. Деятельность комьюнити в Америке, соседских сообществ в Великобритании и других государствах Европы порождена общественной энергией жителей, желающих обустроить свою жизнь по своему усмотрению, не дожидаясь, пока правительства дойдут до каждой улицы и каждого дома. Развивается общинная экономика с самонаймом, взаимопомощью, некоммерческой хозяйственной деятельностью в интересах сообщества, с фондами местного развития, общинными корпорациями, возможностями мелкого и дешевого кредита, который необходим для местного развития.
У нас же пока между общинами и муниципалитетами идут дискуссии о власти. К чему, например, относить территориальное общественное самоуправление граждан – к общинным или властным структурам? Как рассматривать общественную территориальную активность – как звено власти или как самодеятельность жителей? От решения этих вопросов зависит привлечение средств и возможность распоряжаться ими в интересах сообщества, а не по усмотрению чиновника.

Впереди паровоза

Инициатива развивается быстрее законотворчества. Как начать деятельность, которая не узаконена? Хотя откуда возьмется закон о том, чего нет? Каждому, наверно, даже проверяющим, понятно, насколько важное дело начинается в омском селе, но им на все нужен соответствующий документ. А тут все самостийно.
Например, лицензия на образовательную деятельность вуза регламентирует его работу на строго определенных, принадлежащих ему площадях. А Нововаршавка от этих площадей в 150 километрах.
Очень волнуется райвоенкомат: все студенты прописаны в районе и живут здесь. Значит, надо забирать их в армию. Они учатся? Где и почему? Экспериментальные группы головных вузов – что это такое? Есть ли у вуза, в котором они учатся, лицензия на образовательную деятельность? Лицензия-то есть, но не на то, чтобы учить здесь, в межвузовском центре, а на то, чтобы в Омске – далеко-далеко отсюда. Там бы районный военкомат призывников не разыскивал. Но где положение об отсрочке призыва для таких студентов? Как их не брать, когда они под боком у райвоенкомата?
Учатся нововаршавские студенты на платной основе. Разрешение на финансовую деятельность есть, но одного разрешения было достаточно только на начальном этапе. Платная учеба не должна была быть дорогой, ведь, в частности, для того, чтобы разгрузить семейный бюджет от непосильного бремени содержать студента в городе, и создавался в селе межвузовский центр. Первый год плата родителей составляла тысячу рублей в год. Второй – две. Третий – четыре. А в прошлом году студенты технического университета платили шесть тысяч, а остальные – пять тысяч в год. Но возможно ли продержаться целый семестр группе только на родительскую плату, учитывая, что преподавателям приходится платить не по бюджетной сетке, как положено, например, по 17-му разряду, а на договорной основе, да еще оплачивать проезд и проживание? Понадобились сотрудники для организации учебного процесса и технический персонал для обслуживания помещения…
Студенческий центр – школьное детище, никто его отдельно не рассматривает, и школа чем могла делилась. На первых порах помогало то, что школа находится на самофинансировании и часть более чем скромных средств, которые она имеет сверх зарплаты, удавалось перераспределять в пользу студентов. Если смотреть по-хозяйски, по-домашнему – разумно. Но если исходить из положений об отдельных учреждениях – нарушение, конечно. Финансовую деятельность надо было упорядочить, открыть счета.
По договору с университетом часть денег межвузовский центр должен был еще переводить туда на развитие. Оказалось, что перечислить родительскую плату в фонд развития нельзя. Нужна какая-то лазейка. Со статьи – за обучение – берут большие налоги. Оформить отчисления в фонд развития как спонсорскую помощь – это уже нарушение.
Не раз звучали слова: сворачивайте свою лавочку, переводите студентов в головные вузы с той оплатой, которую вуз определяет для коммерческих групп.
Зоя Аркадьевна Халюта после двух лет развития эксперимента поехала к губернатору, чтобы сказать, что придется, видно, дело сворачивать. Но губернатор возразил: «А это теперь, голубушка, уже не ваше дело. Это дело области».
Жители, узнав о том, что директор школы решила сдаться, просто возмутились: «Вот что еще надумала. Что же нам опять детей в город посылать по чужим углам скитаться? Что она не знает, каково им там, в городе?»
А Зоя Аркадьевна, когда дошли до нее эти упреки, обрадовалась до слез: пусть ей трудно, пусть она как на баррикадах защищает от внешних нападок свою идею, но идея перестала быть только ее, ей поверили, нуждаются в том, что создано уже совместными усилиями.
Губернатор издал постановление об упорядочении нормативной базы. Документы разрабатываются, но это получается совсем не быстро. Пожалуй, не на том порыве, на котором работают в Нововаршавке. Дожить бы до того времени, когда они будут разработаны.
Межвузовский центр превращается в сельский университет, в рамках которого объединяются усилия педагогов разных вузов. Из-за того, а может быть, благодаря тому, что приходится считать каждую копейку (не государственная она, а из небогатого кармана сельчан), стало очевидно, что в разных вузах на начальных курсах читается одно и то же и надо состыковать образовательные программы, чтобы, например, вычислительную технику один преподаватель читал сразу для всех студентов, а не для каждой группы привозить своего. Параллельно с состыковкой существующих программ идет поиск нового содержания образования, в формировании которого активное участие принимает сам студент, четко представляющий, как и куда он приложит те знания, которые ему предстоит добыть. Часто нужны знания под конкретный проект, который разрабатывает молодой человек или группа ребят. Подход здесь общественно-государственный.
Нововаршавской инициативе важно не только выжить любой ценой, но и довести разработку новой формы межвузовского центра до такой стадии, когда ею смогут воспользоваться и другие. И тогда этот опыт может стать опорной точкой для многих российских регионов и надежным фундаментом для восстановления сел.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"