КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ФЕСТИВАЛЬНОЕ ВРЕМЯ

На глобусе микрорайона
места хватает не всем

XXIV Московский международный кинофестиваль еще раз подтвердил, что кинематограф живет и развивается, что у него бывают более или менее урожайные годы. Но нет пустых. Телевидение не особенно докучает своим зрителям информацией о фестивале, как, впрочем, и о самом кино в остальное время года. Средства массовой информации выстилают между зрителем и кинематографом широкую нейтральную полосу из сплетен и мнений. Мировой кинопроцесс остается закрытым от широкого зрителя. Все, что немодно, исключается из круга обсуждения. Такой, знаете ли, глобус нашего микрорайона.

КАДР ИЗ ФИЛЬМА “ВОСКРЕСЕНИЕ”

А фестиваль тем временем живет своей деловой жизнью: смотрит кино. Хотя XXIV МКФ демонстрирует вкусы своих отборщиков – маргинальные темы и эстетику неряшливости, популярной в последнее десятилетие прошлого века, в программы фестиваля попали многие замечательные фильмы. Они были даже в основном конкурсе фестиваля. Золотого Святого Георгия получила картина братьев Тавиани “Воскресение”. Это их третья экранизация произведений Льва Толстого, которого Витторио Тавиани в беседе с журналистами назвал “нашим третьим, старшим братом”.
Словно извиняясь за отсутствие российской картины в конкурсе XXIII ММКФ, в нынешний поставлены целые три. Дебют Романа Прыгунова, «Кукушка» известного питерского режиссера Александра Рогожкина и «Одиночество крови», «Чеховские мотивы» (Россия при участии Украины) Киры Муратовой.
Антон Павлович Чехов и его мотивы столь же далеки от малохудожественно артикулированной всеобщей нелюбви в этом фильме, как и его невинный портрет, косо висящий на заднем плане плоской и глухой выгородки одной из декораций фильма. Даже обычно преданная безрадостному таланту Муратовой фестивальная публика тихо покидала зал.
Чего никак не скажешь о «Кукушке». С энтузиазмом воспринятая самыми разными группами зрителей, картина была сразу записана в фавориты. И в результате собрала наибольшее количество призов: “За лучшую режиссуру”, за лучшее исполнение мужской роли, ФИПРЕССИ, Федерации киноклубов и “Зрительских симпатий”. Рогожкин продолжает рассказывать свои смешные северные сказки с примесью черного, детского и солдатского юмора. На этот раз три персонажа, каждый из которых герой своей сказки – финский удалой молодец, русский Иванушка-дурачок и ловкая вдова оленевода – оказались перед лицом войны, ненависти и смерти и сумели преодолеть их. Несмотря, а может быть, и благодаря тому, что каждый говорил только на своем языке и совсем не понимал того, что говорят двое остальных.
Неожиданно и непрямо перекликается с этой почти комедией трагический фильм Романа Поланского «Пианист», принесший ему в этом году каннскую «Пальмовую ветвь» и показанный вне конкурса. Этот сухой и горячий рассказ о том, какая потайная армия понадобилась, чтобы спасти варшавского пианиста Владека Шпильмана, держит зрителя в постоянном напряжении. Вечное, неустанное сотрудничество людей с Богом в борьбе со злом, в противостоянии смерти, ради человека, чья хрупкая и вовсе не совершенная оболочка, словно некий сосуд, хранит душу Польши – музыку Шопена.

КАДР ИЗ ФИЛЬМА “КУКУШКА”

И у критиков, и у любителей кино остается популярной программа Петра Шепотинника «81/2». В этом году она предложила несколько картин о великих кинорежиссерах, что вполне справедливо, ибо свое название программа одолжила у бессмертного фильма Федерико Феллини о кинорежиссере. Рефреном фильма «Феллини рассказывает» является фраза, с которой режиссер обращается к корреспонденту РАИ, – «Я очень тебя люблю, но позволь мне вернуться к моей работе». Съемки, монтаж, работа над фильмом являются главной, в том числе и частной, жизнью Феллини. Простой секрет, подтвержденный двумя другими документальными фильмами о гигантах итальянского кино – Микеланджело Антониони и Лукино Висконти.
Чарли Чаплину и Луису Бунюэлю, которые появились в игровых картинах, повезло меньше. Громкие имена Питера Богдановича и Карлоса Сауры (первый известен трепетным отношением к истории кино, а второй – преклонением перед великим испанцем) на этот раз обманули зрителя. Чарли Чаплин – участник довольно жалкой драмы, разыгравшейся на яхте У.Р.Херста в 1924 году в фильме Богдановича «Кошачье мяуканье/Смерть в Голливуде»), так же малоинтересен, как и бутафорские фантазии, приписываемые сразу трем испанским гениям – Луису Бунюэлю, Габриэлю Гарсиа Лорке и Сальвадору Дали – в картине «Бунюэль и стол царя Соломона».
Немного разочаровал и Педро Альмодовар. «Поговори с ней», как и все другие фильмы испанского режиссера, – о таинственной силе любви. Но сюжеты: одинокий медбрат влюблен в танцовщицу в коме, и не менее одинокий составитель путеводителей знакомится с ними, оказавшись в больнице рядом со своей возлюбленной, женщиной-матадором, – соединены не очень внятно и исчерпывают свои ресурсы раньше, чем заканчивается фильм. Альмодовар недаром столько раз признавался в своей любви к женщинам. Ему без женщин никак нельзя. А здесь их всего две, и обе в коме.
Настоящее кинематографическое потрясение вызвал Жак Перрен, известный французский актер и режиссер, своим фильмом «Кочующий народ» (Кочевники/Птицы). Сверхэкзотика этой картины – параллельный мир, где аборигенами, народами Земли, являются птицы – вечные странники, преодолевающие в полете ее пространства и стихии, – не только не приедается, а очень скоро втягивает зрителя в свой ритм, наполняет тугим воздухом легкие. Непрерывно работающие крылья словно генерируют движение и свободу.
В первые минуты фильма еще пытаешься понять, как это снято. Потому что плавность движения камеры исключает самолет и вертолет, а живой пленэр – компьютерные эффекты. Потом остается только участие в полете.
Кажется, что каждый Московский кинофестиваль омрачает смерть выдающегося кинематографиста. Анатолий Гребнев был очень важной ветвью российского кино. Он искал и находил вечное в мимотекущей реке будней. Он стоял вровень, глаза в глаза со своими современниками, с товарищами по судьбе и стране.
Недаром он прочнее, чем с другими режиссерами, был связан с Юлием Райзманом. Их негромкое кино, проникновенное, внимательное к человеку, как взгляд домашнего врача, было по-настоящему востребовано зрителем.
Гребнев был лириком в полном смысле этого слова: его интересовал внутренний мир человека, а не внешние события. Дружелюбный и мягкий в общении, но непоколебимый и отважный в принципиальных вопросах, Анатолий Гребнев был верен искусству кино. Он держал свою часть общего свода много лет. И новый фильм Валерия Рубинчика по сценарию Гребнева называется “Кино про кино”.