СЕЛЬСКАЯ ШКОЛА

Учиться и радости, и грусти

“Моя синяя птица”.
Из дневников

Дети с интересом рисуют то, о чем им расскажешь, что они поймут и прочувствуют как бы душой. За рисунком просматривается, как ребенок воспринимает окружающий его мир, как он к нему относится. Если это, конечно, не будет ему навязано педагогом. По рисункам ребенка можно определить его характер, даже узнать, добрый он или злой.

Передается ли творчество по наследству? Пожалуй, да. Ведь существуют деревни, где трудятся и творчески работают поколения людей: лепят керамику, ткут ковры. В Индии по праздникам украшают мозаикой вход в дома, дворы. И все – от мала до велика из поколения в поколение владеют этим искусством. Это истинное творчество, вошедшее в плоть и кровь, без которого они жить не мыслят. А мы думаем, как приучить детей к искусству, творчеству, радости. Можно ли приучать к творчеству, которое должно стать необходимостью, если оно в семье прервалось? И матери не ткут, не вышивают, как это было раньше...

Мы на собраниях в школе говорим о том, кем должны быть наши ученики. И не думаем, какими они должны быть. Сколько работаю в школе, все слышу: нужны доярки, трактористы.

С утра шел мокрый снег. Мальчишки, задрав головы, ловили ртом медленно падающие большие хлопья. Подбежали девочки:
– А мы знаем, что будем сегодня рисовать на уроке!
– Что же?
– Снег!
– А как вы узнали?
– А как же! Смотрите, какие снежинки!

С участковым милиционером Иваном Моисеевичем Плетневым ездили на его мотоцикле в заброшенное село собирать экспонаты. Впечатление гнетущее. Дворы, заросшие бурьяном. Я вижу и слышу, как плачут и грустят дома, заброшенные людьми. Как будто монголы прошли. Что мы из сел сделали! Хочу писать только то, что касается школы, детей, а все время сбиваюсь на другое. А это разве не касается педагогических проблем? Думаю, что мы воспитываем не тем, что говорим, а тем, что делаем. Делами своими, своим образом жизни. Остальное – словоблудие.

Я не хотел бы учиться в школе радости. Хотел бы в школе жизни. Вот и название было бы, по-моему, подходящее – школа жизни. Ведь жизнь наша проходит не только в радости. Представьте: сегодня радость, завтра радость, а послезавтра радость будет в тягость. Да мы из самого развеселого цирка уйдем через пару дней погрустить. И труд никогда не станет только радостью. Так и будет всегда. Уметь радоваться и грустить, любить и ненавидеть, трудиться и отдыхать – вот чему мы должны учить детишек. Это, конечно, не школа радости, а школа жизни.

В жизни есть моменты, которые почему-то оставляют неизгладимый след в памяти, как царапина на камне. Хотя вроде бы и совсем незначительны. Вот закрою глаза и вижу первоклассника Костю, слышу его восторженный голос: “Я орел!” Мальчик стоит на школьном заборе, приподняв голову, машет руками и негромко восклицает: “Я орел! Я орел!” И любопытно, что никто из бегающих вокруг ребятишек не обращает на него никакого внимания. А Костя сию минуту, возможно, где-то в синеве осеннего неба, высоко над школой, над опостылевшими уроками и короткими переменами. Один со своей мечтой о птице-человеке.
– Что тебя туда занесло? А ну быстро убирайся оттуда! – это строгий голос учительницы.
И вот уже нет свободной, гордой птицы. Есть нарушитель школьной дисциплины, поспешно сползающий с забора.

...А детей не должно быть своих и чужих. Даже слово “чужой” к ребенку не применимо.