КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
КИНОПРОБЫ

Малая зона великих свобод

Большое игровое кино в России молчит.
А вот наши короткометражные и документальные фильмы получили на правозащитном кинофестивале «Сталкер» основные призы

Пространство любого искусства было и остается зоной строгой защиты прав униженных и оскорбленных, гонимых и находящихся под угрозой, прав ребенка и художника, гения и нищего, аборигена и странника. Назначение же кинофестиваля – быть гидом в этой зоне. Оттого, наверное, так много фестивалей, которые ведут зрителя до своей “комнаты истины”. А там уж каждый получает то, что способен увидеть и услышать сам.
“Сталкер” – так и называется правозащитный кинофестиваль, его собирает в московском Доме кинематографистов Гильдия кинорежиссеров России. Другие фильмы Андрея Тарковского тоже могли бы дать название правозащитному фестивалю – «Зеркало» или «Солярис», например. Но «Сталкер», может быть, самое точное. Снова и снова в зоне повышенного внимания, даже скорее чуткости, не зная, когда, и где, и как, но ожидая, что кто-то проведет тебя по зоне поближе к месту, где можно услышать если не ответ, то хотя бы вопрос, приближающий к истине.
Впрочем, Сталкер ведь не хозяин зоны, нельзя даже сказать, что он знает ее. Он просто немножко ориентируется в ней, как психиатр в безумии, без особой уверенности, что пошел правильным путем.
Кроме фильмов, плотно уложенных в программу по проблемам беженцев, отмены смертной казни, детской бесприютности, по всем, разумеется, кричащим «чеченским»: от горячей пищи для палаточных городков и условий обучения и выхаживания там младенцев до психологической адаптации отвоевавшихся в Чечне солдат и милиционеров и опасного распространения ксенофобии. Поэтому, несмотря на демократическую форму одежды и бесплатные билеты, этот фестиваль трудно назвать скромным или простым.
Современный мир предстает здесь целостно: в психологических драмах, в телевизионных репортажах, документальных фильмах. Большие мастера соседствуют со вчерашними вгиковцами, настоящие герои Роберта де Ниро и Кьюбы Гудинга-младшего (“Военный ныряльщик”), Сьюзен Сэрендон и Шона Пенна (“Мертвец идет”) со сводным отрядом свердловской милиции, уезжающим из города-призрака, в который превратилась гордо названная завоевателями Кавказа Грозной крепость, беженцы и иммигранты – с бедными людьми, заблудившимися в собственных чувствах и в мировой истории.
Не все говорят, но все проговариваются. Порой вовсе анонимные персонажи, как тот, кто перевел простое и точное название фильма «Человек чести» скучным, как чиновник, – «Военный ныряльщик», хотя картина именно о чести, она заставляет самого бесправного и презираемого стать героем. И не потому, что сын нищего черного пахаря хочет стать героем, а потому, что мечтает стать спасателем там, где спасать тяжелее всего – в океанских глубинах. Среди тех, кто считает для себя оскорблением жить в одной казарме с негром, среди тех, кто готов преступить все человеческие и воинские законы, чтобы “поставить черного на место”. Реальная история первого цветного военного ныряльщика, безупречного героя (Кьюбы Гудинга-младшего), переплетена в фильме с историей также белого офицера, неудачника и пьяницы – его инструктора и мучителя, единственного, кто по-настоящему понимает священное безумие своего ученика.
А ведь честь, понятие о чести в фильмах седьмого “Сталкера” – обязательный фермент. И кино, представленное на этом фестивале, занимается именно этим – говорит, предупреждает, кричит о том, что честь нации в опасности. Показанный вне конкурса фильм Сергея Говорухина «Сочинения на уходящую тему» не столько об этих стариках – ветеранах Великой Отечественной войны, которые выглядят такими одинокими в толпе молодых обывателей, сколько о том, что им, сохранившим и отвоевавшим эту честь, некому ее завещать.
Показ знаменитого фильма Тима Роббинса «Мертвец идет» предваряла монахиня сестра Хелен Прежан, по ее книге он поставлен, она же вела серьезную дискуссию о способах борьбы «Эмнести интернейшнл» за отмену смертной казни. И хотя возникла некоторая неловкость, когда среди присутствующих обнаружилось несколько молодых журналистов, отстаивавших необходимость смертной казни, выяснилось, что и у нас есть в этой области достижения: в отличие от США у нас не казнят детей и психически неполноценных людей.
Острая и смешная комедия «Славные люди» Джасмина Диздара (Великобритания), невольно напомнив о подобных же проблемах в России, предложила тот выход, что дает народу только искусство. Намешанные в крутом составе ксенофобия и снобизм, межэтническая вражда «лиц балканской национальности» между собой и со всем миром, застарелые обиды валлийцев на захватчиков-англичан, проблемы нелегальных беженцев из Африки и проблемы отцов и детей преодолеваются то маленьким дочерним бунтом, то чувством солидарности перед общей бедой, но более всего – человечностью и юмором.
Столь же неожиданно актуальной предстает тонкая и нежная «Палата для офицеров» французского режиссера Франсуа Дюперона, хотя переносит зрителя в начало прошлого века, когда Первая мировая война, унеся тысячи и тысячи жизней, заставила людей относиться к каждой вырванной у смерти жизни как к великой победе.
Юный инженер, рассматривающий свой патриотический порыв как единственно верное решение для дворянина, как поприще чести и славы, попадает в офицерскую палату первым. Мир суживается для него до размеров этого помещения, где время, казалось, перестало существовать. Героиня актрисы Сабин Азема с материнской отвагой вглядывается в обезображенное лицо, вслушивается в мучительные стоны, чтобы найти способ понять заключенное в маску, лишенное возможности говорить, отчаявшееся существо. И, словно заразившись ее бесстрашием и доверием к жизни, он делится этим даром с другими.
Сделали ли мы хотя бы немного для того, чтобы залечить физические и душевные раны тех, кто принял на себя первую слепую ярость войны, как бы она там ни называлась, ее героев и жертв, ее беженцев, вдов и сирот?
Большое игровое кино в России молчит. Нельзя же всерьез рассматривать как голос тихий шепот постсоветского декаданса или громкий мат бесконечных разборок братьев и сестер по кинотелекоммуналке. Может быть, зависимое и даже униженное положение кинематографа, вынужденного отрабатывать деньги тех, кто заказывает музыку, лишает мастеров силы, но на этом фестивале серьезными выглядели короткометражные и документальные фильмы, представленные российскими авторами.
Они и разобрали основные призы, как 26-минутная картина Тофика Шахвердиева о беспризорниках «Надувные шарики», получившая Главный приз фестиваля и премию жюри Гильдии критиков России, или уж и вовсе 9-минутная хроника Владимира Ярмошенко. Сюжет ее, казалось, исчерпывается названием «Отъезд сводного отряда Свердловской милиции из Грозного», когда бы не страшная панорама, на фоне которой и совершается «отъезд»: руины и пепелище, запустение и безлюдье на месте города с устрашающим названием «Грозный».
И еще не менее десятка серьезных и важных документальных и телефильмов или еще не совсем «фестивальных», но уже многообещающих дебютов, где кинематографическая реальность не до конца освоена, не до конца соответствует уровню замысла, но видно, что путь начат.
«Сталкер», как ему и положено, прокладывает тропы в хаосе нашей жизни разными способами. Но художественное и гражданское мужество и трусость, отчаяние и отвага, прямой взгляд и уклончивые ответы становятся очевидными здесь последовательно или вдруг, впрямую, в обход, издали или у самых глаз, так что уже нельзя сделать вид, будто ты этого не знаешь.