Мифы и реальность педагогики сотрудничества: что нас объединяет?

В зале погас свет, зазвучала классическая музыка, и на экране проектора один за другим стали высвечиваться портреты Сухомлинского, Макаренко, Венцеля, Никитина, Газмана, Шаталова, Амонашвили... Так начался разговор о мифах и реальности педагогики сотрудничества.
Это шестичасовое обсуждение организовал психолог Дмитрий Сороков вместе со своими учениками – студентами Московского городского психолого-педагогического института.
В течение трех месяцев ребята посещали семинары педагогов-новаторов. Побывали на занятиях в свободной вальдорфской школе Анатолия Пинского, провели несколько дней в Текосе – знаменитой школе Михаила Щетинина, стали участниками коммунарского сбора. И вот теперь учителя и ученики вновь встретились, чтобы вместе с гостями Соловейчиковских чтений поговорить о том, в чем же суть феномена педагогики сотрудничества. Как он возник и какую роль играет в современном образовании?
Сначала своим видением истории педагогики сотрудничества поделились Виктор Федорович Шаталов и Шалва Александрович Амонашвили.
Молодым педагогам важно знать, в каких жестких условиях шло профессиональное становление будущих авторов педагогики сотрудничества. «Не случайно статья о драматической судьбе редактора «Учительской газеты» Владимира Матвеева называлась «Чисто партийное убийство», – сказал Шалва Александрович. – По сути, то, что произошло, и было тонким, не поддающимся уголовному преследованию партийным убийством». В таких условиях поддержка педагогов со стороны печати была особенно ценной: «Многое уходит из моей памяти, но тот день, когда мы собрались в Переделкине, я помню до сих пор во всех деталях. По предложению Соловейчика мы три дня работали по принципу мозговой атаки. Каждый высказывал свои идеи, не критикуя других. Я думаю, этот замечательный принцип запрета на критику и способствовал успешности нашей работы».
На взгляд Сергея Юрьевича Курганова, о педагогике сотрудничества невозможно говорить, не удерживая в поле внимания три педагогических направления: традиционную классическую навыковую школу, систему развивающего обучения и школу диалога культур. А пространством, где эти три направления могли бы продуктивно взаимодействовать, является построение школы возраста, в частности подростковой школы.
В этом, считает Сергей Курганов, – будущее педагогики сотрудничества.
Получилось так, что нить обсуждения плавно переходила от представителей старшего поколения педагогов к учителям среднего возраста и совсем еще юным участникам диалога. Студенты прокомментировали видеозаписи прошедших семинаров.
От встречи с Евгением Ильиным у большинства студентов осталась ассоциация «Соло на сцене». Как сказала Лиза Зеленер, Ильин очень эмоционален, он заражает своей энергетикой, приковывая к себе внимание, как хороший актер.
– За этой игрой скрывается что-то глубоко личностное, человечное, неразгаданное, к чему мы хотели приблизиться, задавая вопросы, но нам это, к сожалению, не удалось.
А вот Вадим Левин оставил после себя совсем иной образ – человека, который умеет прекрасно организовать совместное общение взрослых и детей. Олег Шведовский заметил, что кажется, будто Левин сам практически ничего не делает, кроме как создает коммуникацию, иногда задавая какие-то вопросы, иногда уточняя высказанную кем-то мысль, а в результате идет общий увлекательный диалог, где все вместе – и студенты, и дети – пытаются дойти до сути вопроса.
А Лиза была потрясена тем, как в один момент, когда она допустила ошибку в рассуждении, Левин сделал так, что ученица начальной школы помогла ей разобраться в этой ошибке.
– Он словно перевел меня с позиции взрослой, старшей по отношению к детям, на уровень настоящего сотрудничества. Вдруг произошло чудо, и ребенок стал выше в моих глазах.
Сильное и противоречивое впечатление произвело на ребят «Лесное чудо» Михаила Щетинина. В этой школе учителя и ученики все построили и украсили своими руками: удивительно красивый концертный зал, замечательные дома, площадки, мосты. Здесь умеют прекрасно трудиться, танцевать, петь. Видно, любовь к родной земле у взрослых и детей непоказная. Но любовь к Родине в школе Щетинина какими-то тайными нитями переплелась с ненавистью к «ворогу», не явному, а невидимому, ожидаемому, которому надо быть готовым в любой момент дать отпор. Тут многое говорит о русской истории: предметы в домах, сюжеты росписей на стенах, патриотические песни. Но почему-то память здесь чаще проявляется своими опаленными страницами.
– Когда он задавал вопрос, казалось, что он весь погружен в того человека, с которым общался, – сказала Женя Шестакова. И написала эссе. Вот небольшой отрывок из него: «Начинается урок сердца. И все мои сомнения, неуверенность уходят – учитель словно говорит: оставь это, забудь, пойдем лучше со мной по дороге.
Он собирал дары сердца: подходил к нам, протягивал ладонь и говорил: дай мне дар сердца. И у меня было ощущение, будто я действительно отдала ему кусочек сердца, который он бережно принял в свою душу»...

Анатолий ВИТКОВСКИЙ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"