Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №6/2001

Первая тетрадь. Политика образования

ШКОЛА И ОБЩЕСТВО

Почему мы боимся перемен?

В проблемах модернизации образования, как в фокусе, отразились ключевые трудности восприятия и реализации российских реформ

В России каждый человек привык к благим обещаниям властей о «пользе для народа», которые всегда содержат одно маленькое исключение: все это относится ко всему народу, за исключением только тебя

За последние годы ни одна идея, пожалуй, не вызывала столько раздражения и споров, как идея реформ.
С одной стороны, в течение всех постсоветских лет ничто не требуется так повседневно и настойчиво, как реформы. С другой – ничто не вызывает такого глухого раздражения, такого недоверия и обиды, как реформы (как только попытка проведения их в какой-либо сфере жизни общества становится реальностью).
Почему же «реформируемая Россия» постоянно попадает в эту ловушку двойного социального раздражения – и от непоследовательности и нерезультативности реформ, с одной стороны, и от дискомфорта, вызываемого самой по себе попыткой что-то изменить, – с другой? Пожалуй, все дело здесь в некоторых специфических и достаточно существенных проблемах исторического пути нашего общества, в особенностях национальной психологии.
Во-первых, и над начальством, вводящим реформы, и над населением России издавна нависает тяжелый стереотип «счастья из-под палки», недобровольности реформ – когда кто-то большой лучше знает, что нужно всем остальным (есть картофель, курить табак, брить бороды, не писать букву «ять» и т.д.), и когда ко всем этим остальным применяется подход, основанный на принципе «допустимых жертв». В России каждый человек привык к благим обещаниям властей о «пользе для народа», которые всегда содержат одно маленькое исключение: все это относится ко всему народу, за исключением тебя. И традиционная российская административно-бюрократическая привычка к «закону больших чисел», когда благие последствия тех или иных проектов начисто заслоняют от властей предержащих «маленькие» издержки, касающиеся всего-то нескольких человек, меньшинства (но для каждого из этих людей издержки оказываются единственным результатом реформ, и каждый в каждом новом случае не верит, что его ждет хоть что-нибудь, кроме издержек).
Второй важнейший момент, о котором рано или поздно начинают размышлять все российские реформаторы, – это проблема качества исполнения реформ. Никакая структурная модернизация значительной сферы, затрагивающей большой массив интересов, невозможна без привлечения значительного числа исполнителей во всех эшелонах власти, общественных институтах, в повседневной жизни. А вот здесь наступает опять же традиционная для российской истории реформ проблема – проблема «хотели как лучше», в результате чего все страхи и недоверие к реформе обретают плоть и кровь. И вот оправдывается «антикартофельный» страх, или страх «чертова яблока», – идея внедрить картофель в голодных деревнях очень хороша, но объяснить, что есть надо клубни, а не ядовитую ботву, – забыли. Или объяснили, а публика не поняла: ладно, чего уж там, клубни какие-то... С таким «чертовым яблоком» история российских реформ сталкивается сплошь и рядом. Блестяще просчитанные проекты, подразумевающие вовлечение в их исполнение значительного кадрового ресурса, обламываются на втором-третьем шаге просто потому, что какой-нибудь чиновник среднего звена никогда в жизни не слышал слова «клубень» (или «реструктуризация», или «модернизация») и ему очень не хочется ни во что вникать.
Третий качественно важный момент связан с деньгами. Реформы затратны. Для того чтобы изменить структуру действительности, нужны существенные вложения – просто по закону сохранения энергии. Но денег хватает только на то, чтобы поддерживать в жизнеспособном состоянии действующую систему, как раз и нуждающуюся в реформировании. Возможности же сначала закрыть одно, а потом открыть другое нет – ведь речь идет о таких проблемах, как образование, социальное обеспечение, работа угольной промышленности, трудовые отношения и т.д. А если реструктурировать финансовый поток в пользу реформ ценой прекращения поддержки существования действующей системы – это как раз и будет означать реализацию на практике самых глубинных антиреформенных страхов в обществе!
В проблемах реформирования и модернизации образования, как в фокусе, отразились все эти три ключевые трудности восприятия и реализации российских реформ.
Именно потому, что в перенапряженной российской экономике не хватает денег даже на поддержание в неизменном виде существующей системы образования, российские власти вынуждены прибегать к внешним заимствованиям – прежде всего к займам всемирного банка реконструкции и развития (Мирового банка). В частности, пилотный проект по структурной модернизации системы образования, проводимый в последние месяцы в трех субъектах Российской Федерации (Чувашии, Самарской и Ярославской областях), – это проект, финансируемый за счет средств, предоставленных Мировым банком по просьбе российского правительства. Что, кстати, только усиливает недоверие настороженной части общества, профессионалов в сфере образования, потому что когда речь идет о деньгах, никто не верит в благотворительность. Зачем мировым финансовым организациям вкладывать деньги в образовательную систему в России? На какой профит они рассчитывают? И какую прибыль уже извлекли из аналогичных проектов в других странах мира?

На самом деле ответы на эти вопросы существуют, и они достаточно банальны. Потому что вопросы основаны на недостатке информации о том, что же такое Мировой банк. А ведь речь идет вовсе не о коммерческой организации, не о структуре, созданной для извлечения прибыли. МБРР – один из инструментов мирового сообщества, созданного в рамках системы, возглавляемой Организацией Объединенных Наций. В рамках этой системы все страны мира выделили очень небольшое число полномочий и функций, делегируемых в некоторых случаях структурам и органам ООН с согласия правительств этих стран. Идет ли речь о миротворческих операциях ООН, о деятельности верховного комиссара по делам беженцев, об обязательных резолюциях Совета Безопасности ООН – всякий раз мы имеем дело с результатом действия широких международных договоренностей, предопределяющих цели и задачи тех или иных конкретных действий.
В частности, МБРР, по существу, является специальным фондом ООН для оказания содействия странам с «переходной экономикой» в условиях необходимости обеспечения стабильного развития, преодоления негативных социальных последствий и кризисов, порождаемых особенностями переходного периода. В этом действительно заинтересовано мировое сообщество в целом, потому что из переходного периода любая страна может выйти стабильным и договороспособным членом сообщества или превратиться в очередную головную боль планеты.
В условиях переходной экономики регулярно проявляются такие факторы, которые требуют крупных разовых инвестиций, но без решительного и содержательного ответа на возникновение которых задерживаются все жизненно необходимые реформы сразу.
Мы хорошо видим, как застой в реформе земельных отношений не позволяет расти долговременным инвестициям в производство, как торможение реформы системы трудовых отношений не позволяет нормально развиваться рынку труда, препятствует росту заработной платы, повышению качества и квалификации труда. К числу важнейших, основополагающих факторов, обуславливающих возможность или невозможность реформирования общества, относится и ситуация в сфере образования.

Нам уже довелось говорить о том, что низкий уровень квалификации кадров многие считают ключевой проблемой реформ в России вообще. Но есть и куда более существенные моменты. Так, развитие производства и сферы услуг в мире давно уже идет за счет резкого повышения доли интеллектуальной составляющей в общей стоимости товаров и услуг. Денежное обращение, экономика и уровень жизни общества во все большей степени определяются не природными ресурсами и не производственными мощностями, а навыками и квалификацией персонала, изобретательностью, адаптивностью авторов технических решений, креативностью менеджмента. Все это невозможно без существенных изменений в сфере образования, без прежде всего обеспечения беспрепятственного доступа к образованию для всех способных граждан, без кардинального повышения эффективности образовательной системы.
Именно поэтому всемирный банк пошел навстречу российскому правительству и выделил средства, которые могут быть сразу же вложены в создание эффективной модели структурной модернизации российского образования, а также в пилотный проект, цель которого – на примере трех российских регионов продемонстрировать на практике эффект такого однократного вложения средств как для образовательной системы, так и для социально-экономической ситуации в целом. Регионы выбраны в этом плане достаточно точно – реализация проекта в них позволит дать срез, затрагивающий «типичную среднюю Россию» (Ярославская область), «продвинутую Россию» (Самарская область) и «бедную провинциальную Россию» (Чувашия). Специалисты всемирного банка и российского правительства уверены, что пилотный проект позволит наглядно продемонстрировать, что предлагаемые подходы к модернизации образования достаточно быстро позволят повысить его качество и доступность для всех категорий граждан, вне зависимости от социального положения и места проживания.

Борис ВВЕДЕНСКИЙ



Рейтинг@Mail.ru