Об обществе, в котором мы живем

Кравченко А.И.
Введение в социологию
10-11 классы
М.: Просвещение, 2000

Учебное пособие А.И.Кравченко предназначено для старшеклассников как общеобразовательных школ (в качестве факультативного дополнения к курсу «Обществознание»), так и для гуманитарно ориентированных гимназий и лицеев. Особая значимость данной книги определяется, на мой взгляд, тем обстоятельством, что социология в нашей школе никогда не преподавалась. Программы и, следовательно, учебники по курсу обществознания охватывают минимум социологических знаний, так как основное внимание в них уделено философии, истории философии, экономике и в лучшем случае политологии. Между тем социология – самостоятельный курс со своими законами, предметом и объектом исследования, методами анализа, категориальным аппаратом. Обо всем этом ученики десятых и одиннадцатых классов узнают из настоящего учебника.
Несмотря на то что «Введение в социологию» содержит лишь основы представлений об обществе, в книге оттенены структура и динамика общества, социальные отношения, социализация, стратификация общества, классы, неравенство, социальная мобильность. Каждый параграф завершается резюмированием основных положений и перечислением ключевых понятий, изложенных в нем. Из учебника школьники почерпнут сведения о системе научного знания и месте социологии в контексте социальных и гуманитарных дисциплин. Отмечу творческий, интегральный характер заданий, предложенных в учебной книге. Рассуждая, к примеру, о путях социального прогресса, А.И.Кравченко ставит перед учащимися вопрос: «Подумайте, какова связь закона неравномерного развития общества и промышленной революции. Почему промышленная революция проходила дольше в России, чем в Англии? Какие преобразования здесь запаздывали?» В данном случае старшеклассникам необходимо не только мобилизовать свои знания, полученные на уроках истории и обществознания, но и продемонстрировать собственное видение проблемы. Важную роль в учебнике играют источники – выдержки из монографий и научной публицистики, дополняющие основное содержание пособия ценными фактическими сведениями.
Книга заканчивается словарем базовых терминов. Представляется, что такие понятия, как «девиация», «делинквентность», «депривация», излишни даже в рамках углубленного изучения предмета. Большим плюсом словаря является научная выверенность определений. Категории характеризуются по своим стержневым признакам без примеси всевозможных идеологических спекуляций. Проиллюстрирую этот подход на примере определения социализма: «Общество, основанное на общественной собственности и плановом регулировании экономики». Если дополнить данную характеристику тем, что социализм – это общество тотального дефицита или первый в истории строй, покончивший с эксплуатацией человека человеком, то вместо дефиниции мы получим навязываемую ученикам оценку.
Научность – главное достоинство учебника в целом. В нем отсутствуют заполонившие многие нынешние учебники «модернистские» (а на самом деле взятые из средневековья) утверждения о том, что человек произошел от Бога, любая революция – это зло, а общество не состоит из классов. Общественные законы и процессы во «Введении в социологию» не умозрительно конструируются по воле авторов, а раскрываются и объясняются, исходя из объективной действительности.
Давая характеристику обществу, А.И.Кравченко подчеркивает коренное отличие этого понятия от категорий «страна» и «государство». Общество как система связей и отношений между людьми появилось задолго до государств и стран. С возникновением человека (40 тыс. лет назад) появились и первые общества, тогда как государства зарождаются только 6 тыс. лет назад как результат возникновения частной собственности, социального неравенства и классов. В учебнике приводятся различные типологии обществ, однако, будь то теория общественно-экономических формаций К.Маркса, будь то концепция «индустриального общества» Д.Белла, в основе деления общества лежит изменение способа производства. Отсюда вытекают социальные, политические и культурные изменения, переплетение которых в каждом отдельном обществе определяет его «индивидуальную физиономию».
На страницах учебника раскрываются основные законы социологии. Знание закона ускорения истории (на каждую последующую общественную формацию уходит в 3–4 раза меньше времени, чем на предыдущую) и закона неравномерности развития (народы развиваются с неодинаковой скоростью) поможет старшеклассникам уяснить сущность многих исторических событий. Почему, например, в одну историческую эпоху на земном шаре «соседствуют» США и Либерия и как человечество смогло за один век дойти от сохи до Интернета, в то время как на создание письменности ему понадобилось порядка 30 тыс. лет.
Во «Введении в социологию» отмечается необратимость глобального социального прогресса. Несмотря на локальные во времени и пространстве регрессы, в целом мир никогда не следовал назад, хотя его поступательное движение порой задерживалось и останавливалось. Четко обозначены формы социального прогресса и их функционирование. Если реформа – частичное, постепенное, не затрагивающее основ существующего строя усовершенствование в какой-либо сфере жизни, то революция – полное и достаточно резкое изменение, ведущее к смене общественного строя, к качественным изменениям в обществе.
Затрагивая понятие «культура», автор пособия показывает изменение исторических представлений об этом явлении общественной жизни. В античности под «культурой» понимали прежде всего возделывание земли. В XVIII в. этот термин приобретает духовный и аристократический характер. Культурным называли человека начитанного и утонченного в манерах поведения. До сих пор культура отождествляется у нас с лучшими произведениями литературы, музыки, живописи, а также с постижением людьми этих вершин человеческого творчества. Однако современные исследователи связывают культуру не только с достижениями, но и с образом жизни в целом отдельных обществ: совокупностью языка, фольклора, обычаев, манеры поведения, принципов архитектуры и проч. Важно, что в учебнике разводятся категории «культура» и «цивилизация», так как часто второе выдается за первое и они отождествляются. Существует несколько определений цивилизации, но, будь то совокупность экономических, политических, социальных и духовных институтов той или иной страны, будь то высокий уровень развития, культура везде выступает составной частью цивилизации (цивилизованности). Более того, развитие цивилизаций нередко сопряжено с упадком культуры.
Большое внимание во «Введении в социологию» уделяется социализации индивида – процессу освоения им социальных ролей и культурных норм. Ведь развитие и совершенствование человека невозможно вне социальной среды, иначе его ожидает «эффект Маугли». Социализация – основа формирования личности. В учебнике подробно описываются социальные роли людей на каждом возрастном этапе, а также «агенты социализации» – лица и учреждения, ответственные за освоение человеком социальных ролей (родители, друзья, школа, вуз, СМИ, предприятие и т.д.). Старшеклассники расширят свои представления и об общепринятых нормах общественного поведения (социальных нормах). Рассуждая о статусе отдельного человека, А.И.Кравченко замечает, что статус индивида проясняется только в системе взаимоотношений между людьми. К примеру, позиция учителя в социальной структуре имеет смысл только в связи с позицией ученика и директора школы. Очень часто происходит несовпадение статусов (личного и общественного, приписываемого и достигаемого), а также их изменение на протяжении жизни.
Социальная структура – это «альфа» и «омега» всей социологии. Автор учебного пособия отмечает: в основе деления общества на классы, страты лежит общественное разделение труда. В словаре дано определение класса: «Большая социальная группа людей, владеющих либо не владеющих средствами производства, занимающая определенное место в системе общественного разделения труда и характеризующаяся специфическим способом получения дохода». Тем не менее в параграфах, освещающих стратификацию, классовое деление представлено на основе дохода (как главного критерия стратификации), объема власти, уровня образования и престижности профессии.
Такая противоречивость обусловлена, по всей видимости, общей методологической неразберихой в этом вопросе, существующей в современной социологии. Конечно, благосостояние человека характеризуется величиной его дохода, образовательным уровнем, профессиональной принадлежностью. Но, как и сто лет назад, эти компоненты являются производными от отношения людей к собственности на средства производства, от их места в общественном разделении труда. Другое дело, что в современных условиях классовое деление стало менее жестким, более мобильным; классы стали менее однородны и распадаются на ряд социальных слоев (страт). И самое главное: в развитых странах отсутствие собственности на средства производства и рабочие профессии автоматически не влекут за собой низкого уровня жизни. Материальное положение трудящихся на Западе таково, что нам приходится о нем лишь мечтать. Но, несмотря на это, доходы представителей господствующих классов выше, чем у трудящихся, в несоизмеримой пропорции, а рабочий класс занимает промежуточное положение между средними и низшими слоями общества. (В учебнике приводятся следующие цифры: в США 0,5% супербогачей владеют ценностями на сумму 2,5 млн долларов и более, тогда как 90% американцев – менее 206 тыс. долл.) Классовая принадлежность по-прежнему определяет экономическое благосостояние и в силу этого престиж образования и профессии, степень вовлеченности во власть. Таким образом, определение класса, исходя из дохода, вполне логично, но, думаю, следует специально оговаривать, что оно вторично.
Касаясь стратификации нашего общества, А.И.Кравченко развенчивает миф о том, что в СССР не было среднего класса. (Согласно околонаучному общественному мнению, средний класс может быть только в обществах с частной собственностью и политической демократией.) Опираясь на критерии вторичного определения класса, представленные выше, делается вывод о том, что средний класс в Советском Союзе (к концу его существования) составлял 40–60% (что сопоставимо с западными стандартами). В России средний класс резко сократился. Дополню А.И.Кравченко. По самым оптимистическим оценкам, на сегодняшний день средние слои населения составляют порядка 30%. Социальная мобильность в наше время значительно ниже, чем раньше, и доступ в высший класс общества (составляющий не более 5%) практически закрыт. Так же как закрыт доступ к социальным благам для бедных слоев, к которым относятся не менее 60% населения.
При этом в учебнике показано, что, несмотря на очевидные социальные достижения и вопреки заверениям о движении к бесклассовому обществу, в СССР сформировался новый господствующий класс – номенклатура. На память приходит «железный закон олигархизации», сформулированный еще в начале XX века немецким социал-демократом Р.Михельсом: объективный процесс развития любой политической партии постепенно, но неизбежно приводит к формированию в ней олигархии, которая сосредоточивает в своих руках реальную власть. Для правящей партии (какой являлась КПСС) данный вывод особенно справедлив.
В заключение позволю себе одно возражение. В учебнике написано о том, что социальное неравенство поделило людей сначала на «касты, затем сословия, а позже классы». В реальности классы зарождаются с появлением частной собственности еще при первобытно-общинном строе. На основе классового деления общества возникает государство, и уже оно в интересах господствующих слоев разделяет общественные классы на касты и сословия. То есть классы появляются раньше каст и сословий. Несомненно, до эпохи капитализма люди идентифицировали себя с тем или иным сословием (кастой), а не классом, потому что именно принадлежность к сословию детерминировала их социально-экономическое и политическое положение. Однако юридическое закрепление за людьми разных прав и обязанностей происходило как раз на базе их классового неравенства. Хотя крестьянин, купец и дворянин принадлежали к разным сословиям, положение первого коренным образом отличалось от мест в обществе второго и третьего, тогда как купец и дворянин имели больше сходства, нежели различий. В Новое время появляются не классы (хотя они и выходят на авансцену истории в «чистом» виде – не разбитыми на всевозможные сословно-феодальные перегородки), а научные представления о них…
В свое время Ю.Андропов бросил сакраментальную фразу: «Мы не знаем общества, в котором живем». По прошествии семнадцати лет, пройдя сквозь экономические кризисы, социальные катаклизмы и политическую демократизацию, мы по-прежнему имеем весьма смутные представления об обществе. Хочется верить, что книги, подобные «Введению в социологию», – шаг на пути постижения истины.