Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №10/2000

Первая тетрадь. Политика образования

Идея двенадцатилетней школы слишком быстро одобрена управленцами и учеными.

Но давайте теперь не спеша обсудим ее сами

Минус на минус  дает плюс
Или как мы можем использовать эту ситуацию?

На мой взгляд, не имеет смысла сетовать на судьбу и ругать министерство за это решение. Во-первых, это не конструктивно, во-вторых, все равно трудно во всей полноте восстановить действительную логику людей, которые это решение принимали, в-третьих, это является всеобщей тенденцией – увеличение срока пребывания детей в школе, и это надо держать в уме и относиться к этому как к тенденции, то есть анализировать ситуацию не как российскую, а как общемировую. Поэтому наиболее рационально попытаться понять: а что конструктивного можно извлечь из этой ситуации? Как эту ситуацию можем использовать мы, педагоги?

Соображение первое. Бессмысленно и опасно, на мой взгляд, растягивать программы среднего и старшего звена еще на один год, чтобы формально уменьшить учебную нагрузку на учеников. У всякой учебной программы свои законы существования.

Всем известно, что предметные программы выстроены с учетом возрастных особенностей детей. Сдвижка по времени приведет к потерям, связанным с непопаданием предметного материала в возраст ребенка.

И простые технические решения (например, разработка дополнительных заданий на отработку навыка или согласование разных предметов с учетом их одновременной “растяжки”) в этой ситуации не помогут. Придется менять не только структуру каждого предмета, но и сами подходы, само отношение к структуре предметов. Придется пересматривать все строение средней и старшей школы в комплексе проблем – педагогических, технических, психологических. И это хорошо.

Соображение второе. Некоторые коллеги, одобряя переход на двенадцатилетнее образование, в качестве аргумента приводят соображение, что учебные часы, которые освободятся, можно будет использовать для так называемой воспитательной работы. Возможно, я старый педагогический циник, но искренне не понимаю, что такое воспитательная работа вне учебного процесса. Мне кажется надуманным, что можно искусственным путем, вне живых (учебных), актуальных для детей ситуаций формировать личностные качества и навыки. Другое дело, что понимание учебного процесса таким расширенным образом накладывает особые требования на способ организации учебного материала, на способ взаимодействия учителя и ученика, на тип их коммуникации.

Нужно так переструктурировать учебный материал, чтобы он, во-первых, давал возможность для осмысленного поведения детей и, во-вторых, провоцировал их на необходимость выхода в предметную рефлексию.

Необходимо, чтобы в старшей школе более подробно была проделана работа со способами мышления. А для этого необходимо, чтобы появлялись специальные учебные метапредметы – предметы, в которых обсуждались бы способы мышления, характерные для данных предметных циклов (например, естественно-научного). Это сложная, трудоемкая работа, но на нее времени не жалко.

Соображение третье. Кроме того, если обсуждать особенности внеурочной работы, то необходимо говорить об индивидуальной и групповой проектной работе старшеклассников, которая может опираться как на предметный учебный материал, так и на внепредметные, межпредметные вещи.

Разумеется, здесь кардинальным образом меняется функция воспитателя. Скорее следует обсуждать такую принципиально новую профессию, как тьютор (человек, который сопровождает ребенка, обсуждает с ним происходящее, “останавливает” и разворачивает перед ребенком происходящее как ситуацию и т.п.).

Вот, например, несколько тем для такого типа работы: “Что такое город?”, “Город и политика”, “Миры профессий”, “Миры социальной жизни”.

Специальным образом подобранные циклы таких проектов помогли бы решить проблему, на решение которой и претендует реформа, – подготовку детей к жизни, организацию осмысленного, ответственного выбора детьми своего будущего, профессии, образа жизни.

Елена УШАКОВА,
учитель школы “Умка”
Новосибирск

Три сиюминутных аргумента,
прибавляющих целый год

Доводы “за” в основном одни и те же: российский аттестат о среднем общем образовании – не конвертируемый документ в других странах; в обществе увеличивается количество правонарушений и преступлений, совершаемых подростками; существует реальная угроза массового сокращения рабочих мест; существующие общеобразовательные программы слишком сложны; велика перегрузка детей, и как следствие ухудшается физическое и психическое здоровье выпускников школ.

Но это лишь видимая часть айсберга. Попытаемся заглянуть глубже.

Вопрос первый: где находятся истоки и первопричины подростковой преступности?

Может быть, наша власть и часть родителей хотят сделать школу учреждением профилактики правонарушений? Вряд ли число правонарушений можно уменьшить, если задержать юношей и девушек в школе до 18–19 лет. Понятно же, что первопричины подростковых преступлений находятся за стенами школы, в мире, с которым школа, к сожалению, по-прежнему мало связана. При этом многие подростки хотят учиться полезному и социально значимому делу, хотят быть самостоятельнее, свободнее и духовно, и социально, и финансово.

Вопрос второй: нравственно ли с целью сохранения рабочих мест для учителей увеличивать сроки обучения учеников в школе?

Неоспорим факт, что со временем устаревают школьные программы и технологии, учебники и методические пособия. Современный учитель давно уже перестал быть транслятором учебных знаний. Ему приходится быть скорее организатором самостоятельной учебной деятельности детей. Учителей, работающих на ученика, любят дети, их ждут в школах. Поэтому разумная конкуренция должна стать основной формой совершенствования и становления учителя. Школа не есть учреждение, осуществляющее социальную защиту педагогических работников, она не призвана предупреждать безработицу среди учителей.

Вопрос третий: так ли уж сильно влияют на здоровье детей наши образовательные программы и сроки обучения?

Бесспорно, что образовательные программы перегружены излишним теоретическим материалом, который обычно после изучения остается невостребованным. И все же это трудно увязать с улучшением или ухудшением здоровья. Проблемы оздоровления надо решать в тесном сотрудничестве семьи и школы. В этом смысле реформирование школы без учета направлений и особенностей семейного, народного образования и воспитания, без учета социального положения семьи в системе государственных институтов малозначимо. Да и вопрос об изменении сроков обучения в школе, к сожалению, рассматривается без учета мнения и родителей, и старших детей. Выходит, что мы, учителя, ученые, педагоги, управленцы образованием, защитники государственной школы, хотим навязать семье свое понимание того, чему учить детей, как и сколько. Но здесь должен работать самый главный принцип воспитания: не навреди детям.

Сергей БОГДАНОВ,
заместитель директора СШ № 15
станица Владимирская,
Краснодарский край

Очень странные идеи, и все-таки...

Почитаешь или послушаешь любую дискуссию о стратегических направлениях развития нашей педагогики – и странное ощущение: чувствуешь, что речь ведется не о том. А если о том, тогда все равно не так. Объяснения этому найти можно, но от них никому легче не становится. Принцип всех изменений программ обучения стар и знаком до боли: давай-давай. Да побольше! Десять лет сидеть за школьной партой мало, так не сделать ли сидение одиннадцатилетним? А теперь новое – даешь 12 лет! Даешь побольше базовых предметов!

И хвалимся тем, что наше образование самое прочное в мире. Наверное, даже не зря хвалимся... Вопрос в другом. А что ж другие-то страны, где образование не столь фундаментально-качественное, живут неплохо? Чем-то другим свое берут – и ничего, не страдают особенно, не мучаются. Кажется, только мы, россияне, склонны чуть что заниматься самобичеванием.

Но об этих особенностях нашего менталитета столько сказано, что повторять скучно. Все сетования ничего не меняют. А что со школой-то дальше делать? Ведь не срабатывает это 10–11–12-летнее просиживание за партой, и все тут!

Почему-то (с отчаяния, вероятно) вспоминаются давние времена – средневековье. Тогда концепций образования было поменьше, классно-урочная система если и существовала, то изобретена до конца не была и во главу угла еще не была поставлена.

И начинает складываться в голове какая-то очень странная концепция, больше подходящая не для статьи в педагогическую газету, а для полуфантастического рассказа.
На первом этапе грамоте все-таки учить надо. Нехорошо как-то в ХХI веке без этого. Читать, писать, считать уметь нужно, причем, похоже, с уклоном к компьютеру. Плюс, конечно, то, что называем общим развитием – физическим, эстетическим. Но вряд ли стоит при этом держать детей за партой. А в целом объема знаний, дающихся к концу нынешней начальной школы, пока вполне достаточно. Можно даже упразднить некоторые наиболее наукообразные моменты в математике и русском языке.

Второй период, на мой взгляд, должен напоминать свободное плавание, причем с большой долей конкретных, прикладных умений и физкультуры. И подальше от классных комнат. Хорошо бы вообще отправить лет с 11 ребят в путешествие по разным предприятиям, причем небольшими группами. И должен быть свободный выбор, куда идти. Должна быть возможность перехода из одной группы в другую. Примитивно: кому-то понравилось в хлебопекарне, и он остался на год. А другому дня хватило, чтобы там заскучать. Элементы подобной профориентации у нас были, но, к сожалению, сводилось все к тому, что класс делился на две или четыре части, каждая прочно прикреплялась к определенному роду деятельности и перейти возможности не было (за редким исключением). К тому же практиковалось это лишь в самых старших классах.

И все-таки не могу отделаться от своих средневековых ассоциаций. Были мастерские, в них работали ученики, приглядывались к ремеслу. Могут возразить, что производство сейчас сложнее – автоматика и прочее... Но, во-первых, не везде, а во-вторых, в учебных целях можно было бы и что-то покустарнее сохранить – интересно же! Вот и еще идея – создание на производстве “исторических цехов”, где по старинке бы что-то делалось. Ребята видели бы, с чего все начиналось, думали, как совершенствовать дальше. Дети изобретательны. Глядишь – нащупали бы иные пути прогресса, отличные от нашего, сложившегося.

Понадобились бы какие-то занятия, консультации. Курсы – по преимуществу индивидуальные.

Сколько должен продолжаться второй этап обучения? Лет пять, наверное. К 15–16 годам прикладные игры надоесть могут. И тут начинается третья ступень образования – побольше теории, вырастающей из ранее увиденного. Это года на два или на четыре. Кому-то нужно помочь освоить окончательно профессию, понравившуюся на втором этапе. Кому-то – больше науки, но это не подготовка к вузу, а его начало.

Четвертый этап – конкретная работа. Если сейчас студенческие проекты иногда кажутся игрой, разминкой перед настоящим делом, то это неверно. Мы любим говорить о практической ценности работы, но насколько это соответствует действительности? А должно быть все реальным. Или ты действительно делаешь нечто стоящее, или нет. На уровне какого-нибудь технического производства это получается так: или ты становишься инженером в исконном смысле слова – генератором идей, или отступаешь в сторону – квалифицированные исполнители тоже нужны. Накопишь силы – попробуешь еще. (И снова вспоминается средневековый город. Цех мастеров или принимает твой шедевр, давая звание мастера, или оставайся подмастерьем. И только такой экзамен имеет смысл.)

Кстати, в средние века в университетах только гуманитарные предметы изучали – философию, богословие, право... еще медицину почему-то, хотя и эта наука довольно философская. Так что университеты – статья особая. Для неординарных, а не для всеобуча. А еще были вечные студенты – и это тоже особый склад ума и характера. Выбор, а может, избранничество.

Да, я еще про армию забыла. Она всегда была профессиональной. Те же рекруты – сколько лет на службе! Другой вопрос – как попадали в эти профессионалы...

И вообще говоря, все это неимоверно сложно. Неудивительно, что реформы в образовании буксуют. По накатанной колее можно ехать какое-то время, даже если двигатель отказал, – по инерции. А попробуйте-ка новые пути пролагать... Сразу первый вопрос встанет: как финансировать? А? Вот то-то и оно...

Мария АМФИЛОХИЕВА,
учитель словесности
С.-Петербург

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru