Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №3/2000

Вторая тетрадь. Школьное дело

Елена Литвяк, Елена Хилтунен

Великая перестановка

В школе каждая вещь может создать атмосферу урока
и даже сделаться его содержанием

Дети свободны, но...

Кажется, нет ничего нового в утверждении, что истинная свобода ребенка сопряжена прежде всего с освоением им окружающей среды. Беда, но часто это утверждение остается лишь теоретическим. На практике же мы почему-то считаем, что наши педагогические расчеты и методы воздействия на ребенка гораздо важнее и точнее воспитывают его, чем мир предметов и простых, обыденных вещей. При этом часто провозглашаем, что дети могут быть свободны, если захотят, потому что в наших методах нет никакого насилия. Но ведь все знают: читать учебники можно только за столом, книжку и тетрадку держать на расстоянии 20 сантиметров от глаз. Мы поручаем участвовать в расстановке школьной мебели санэпидстанции с ее строгими правилами, которые нам почему-то важнее, чем здравый смысл. И уж конечно нам не приходит в голову посоветоваться с детьми. А может, мы просто не придаем значения школьной обстановке? Вот и выходит, что в классных комнатах, кроме столов и стульев, ничего нет. Довольно скудное пространство мира окружает ребенка с полдевятого до двух каждый день.
Непонятно, почему мы решили, что высокие книжные шкафы с закрытыми деревянными створками – это как раз то, что надо нашим детям в классе. Что на верхних полках лежит – не видно, створки на нижних старый, никому не нужный хлам прикрывают. Что, если заменить шкафы низкими открытыми полками? Расставить по периметру класса, и на них – разные заманчивые предметы. Любой всегда можно взять в руки, рассмотреть, спросить у старших ребят или у учителя, что это такое и для чего его люди придумали? Кстати, амперметр тут может соседствовать с чашкой Петри, а Атлас древних цивилизаций – с чернильницей-непроливашкой и перьевой ручкой. На этих низких полках можно устраивать разные специальные выставки. Например, организовать классную коллекцию динозавров, альбомов со стикерами или ракушек, привезенных из летних путешествий.
Не менее важная мебель в классе – обычная шведская стенка. На ней можно повиснуть головой вниз, решая задачку по математике, или сделать “уголок”. И уж конечно совершенно необходим низенький деревянный стульчик, чтобы учитель мог тихо подсаживаться к ребенку, нуждающемуся в его помощи, и не беспокоить других учеников, чтобы разговор происходил с глазу на глаз.

Диванчик для вязания и некоторые другие секреты

...В одной прогрессивной школе решили расширить программу и устроить кроме прочих уроки вязания. Посадили за парты двадцать четвероклассников, показали, как со спицами обращаться, и дети начали вязать. Учителя радуются: мелкая моторика развивается, сосредоточенность и внимание повышаются, дети делом заняты. Учитель ходит между партами и наставляет. Никто даже не замечает комичности и неестественности такого урока. В обычной жизни разве придет в голову какому-нибудь десятилетнему ребенку заняться вязанием за рабочим столом, сидя на жестком стуле, выполняя при этом работу ради тренировки собственных пальцев? Еще несколько таких обязательных уроков – и дети будут ненавидеть вязание! Правда, никому об этом не скажут. Другое дело, если в классе у окна стоит мягкий диван, куда могут усесться трое-четверо ребятишек, а рядом – полка с корзинками, в которых лежат заманчивые клубки разноцветных шерстяных ниток, и толстые деревянные спицы торчат из берестяного туеска. Все это можно в любой момент взять в руки, рассмотреть, потрогать. Потом подойти к учителю и спросить, как пользоваться этими простыми вещицами и для чего их человек изобрел? И что легче себе связать – шарфик или носки? Нет более приятного занятия, чем забраться с ногами на диван, выбрать теплый шерстяной клубок, взять в руки спицы и… Выходит, можно в расписание новый урок внести, а можно диван в класс поставить. Главное – понять, ради чего нам эти изменения.
...В другом классе все поголовно увлечены чтением. Приносят интересные книжки, обсуждают, обмениваются. Скажут, это хорошая учительница сумела увлечь детей литературой. А вот и нет. Просто учителя сумели сделать центром вдохновения к чтению не себя, а атмосферу, невидимо наполняющую класс.
Для начала поставили книжный шкаф у входной двери и просто положили туда несколько любимых книг. Пройти мимо него было совершенно невозможно. Кто-нибудь обязательно останавливался, пробегая мимо. При этом у шкафа отсутствовали дверцы и стекла, так что книжку можно было взять всегда. Потом выпросили старый матрац и несколько подушек и обшили их мягкой клетчатой тканью. И сложили все это в угол класса, поставив там еще одну этажерку с книгами. Получился такой импровизированный уголок для чтения возле теплой стенки.
На следующий день учительница предложила желающим заняться чтением там. Через некоторое время пришлось установить очередь, потому что желающих было слишком много. Потом в свободной части коридора поставили еще пару шкафов, потому что дети стали приносить книжки из дома. Появились книги, подаренные классной библиотеке с трогательными надписями типа: “Дар Юли и Юры Петуховых”. Между шкафами поставили старые кресла. Учительница исподволь наблюдала, какие книги нравятся ее ученикам, обсуждала их с ними вместе, приносила новые, в которых ребята могли бы найти ответы на насущные для них сейчас вопросы. И много чего еще было придумано учителями и ребятами. Нетрудно догадаться, каким был любимый школьный предмет в этом классе.

Воспитывают… вещи. А учитель думает, что и куда поставить

К чему эти замечательные истории? К тому, что одного и того же можно добиваться по-разному. Все зависит от того, какой педагогической позиции придерживается взрослый. Один вариант, всем известный, – прямая передача знаний от учителя к ученику посредством личного вербального общения. Другой вариант – совместный поиск информации через постановку проблем. Третий – самостоятельное освоение ребенком пространства культуры в специально созданной для этого среде.
Откуда она берется, эта среда? Ее проектирует и конструирует взрослый, наблюдая актуальные и прогнозируя ближайшие потребности детей. Собственно, благодаря такой заранее созданной среде, фрагмент которой описан выше, учитель перестает быть доминирующей фигурой учебного процесса, вещающей и проверяющей. У него высвобождается масса времени для того, чтобы наблюдать работу детей и решать их индивидуальные проблемы. Он перестает быть и гарантом дисциплины, она возникает сама собой, потому что, когда класс наполнен массой привлекательных для ребенка предметов, ему некогда баловаться. Он продолжает работу даже тогда, когда учитель выходит на некоторое время из класса. Его воспитывают вещи и собственная внутренняя сосредоточенность, которая резко увеличивается.
Что можно устроить для этого в самом обычном классе самой обычной школы? Например, по-новому посмотреть на цветы, стоящие на подоконниках, и увидеть в них не только очистительные фильтры и источник красоты, но и живую энциклопедию по ботанике. И поставить рядышком с цветочными горшками красивую деревянную коробочку, а в нее положить карточки с замысловатыми названиями комнатных растений. Пусть весь класс узнает, как называется та безымянная для многих ребят зелень, среди которой они проводят столько времени. А если приделать к каждой карточке симпатичные тесемочки, диковинные слова будут свисать прямо с листьев какой-нибудь гортензии.
А в классной комнате, где ведет занятия с третьеклассниками замечательный московский учитель Александр Борисович Калмановский, есть настоящая маленькая сцена. Оказывается, входя в чей-то образ, ребенок, находящийся на этой сцене, готов понять и принять смыслы, которым в обычной обстановке противится его сознание.

Никто, кроме взрослого

Но было бы ошибкой полагать, что достаточно наполнить класс всевозможными диковинами и дальше все произойдет само собой. Каждый культурный предмет, придуманный человеком, будь то глобус, пишущая машинка или картотека, имеет точное назначение и требует определенного обращения. Никто, кроме взрослого, не может показать ребенку, как в мире людей обращаться с той или иной вещью, обозначить смыслы природных или культурных явлений. Если расставить в классе по полкам десятки разных предметов, взрослому придется сначала показать, для чего они предназначены. В точности демонстрации, осмысленности каждого жеста и фразы, понимании того, что может произойти в душе ребенка, когда он посмотрит в окуляр микроскопа или потрогает старинные монеты, заключено мастерство взрослого. Так что, прежде чем в класс, построенный по принципам развивающей среды, войдут дети, осмысленному обращению с предметами учится сам учитель. А потом садится за свой столик и наблюдает работу учеников. И думает, чего еще именно сейчас не хватает на полках.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"


Рейтинг@Mail.ru