Прогулки в орфографическом саду

Д о сих пор удивляюсь, насколько дремучим оказывается для пишущего это место в русской орфографии – проверяемая безударная гласная в корне. Даже у старшеклассника нет-нет да и встретится эта безобразная ошибка: какое-нибудь позорное “пожелой”, “прикозал” или “очерованье”. Запущенный случай. Видимо, в свое время взрослые проигнорировали “прививку”, не дав ребенку всласть наиграться с корнем.

“Гербарий” (более точное название “корнярий” у нас не прижилось) – это блокнотик или полтетрадки (но только не традиционная тетрадь!). Гербарий – это коллекция растений, а у нас – деревьев. По штуке – на каждой страничке. А вырастает такое дерево из корня. И в конце гербария составляется перечень русских корней с указанием страницы, на которой выросло соответствующее корню дерево.

Количество ходовых корней вполне перечислимо. У нас получился классный словарик. А уж насколько классный – судите по фрагменту. (Корни с чередованием гласной не брались. Это другая история.)

Лексическое значение большинства корней узнаваемо с первого взгляда. Взрослым человеком – да. Но ребенку надо бы потрогать их собственными руками.

Ребенку недостаточно даже такого мощного инструмента, как проверочное слово. Во-первых, надо уметь им пользоваться. А то бывает, что слово ветеран проверяют ветром, замирать – словом мир, здорово – словом здравствуй, а ломать – словом переламывать.

И потом: ну и что ж, что подобрал? Ведь в следующей строчке опять сделал ту же ошибку. Надо бы удерживать в сознании все гнездо, или куст, или семейку, или дерево – выбирайте образ по вкусу. У нас – дерево. И это не случайно, потому что к гербарию мы подбирались издалека.

Сначала мы рисовали генеалогическое древо своих семей. Затем появилось дерево из картона почти в натуральную величину. Его вырезали и красили всем миром, и потом оно стояло у нас в классе чуть не полгода. Я прикалывала к его корневищу булавкой какой-нибудь русский корень, и дерево обрастало очередной листвой. То и дело появлялся на нашем “баобабе” “огурец” – слово “не отсюда”, “иностранец”, “прикидывается родственником”.

И только после всего этого каждый из ребят обзавелся личной коллекцией корней – гербарием, который постоянно пополнялся новыми деревьями.

Коллекционер обязан следовать особым правилам:

1) все известные части речи и способы словообразования должны быть представлены в словах, вырастающих на ветках;
2) предпочтительны такие словоформы, когда гласная в корне – безударная;
3) в каждом слове, выросшем на дереве, обязательно отметить корень;
4) корень как таковой, расположенный в районе корневой системы дерева, должен быть написан крупно и ярко.

Остальное – дело фантазии коллекционера. Наша средне-русская природа не видывала столь экзотических растений, какие стали появляться на страничках ученических гербариев!

С каждым новым деревом и список корней на последней страничке гербария пополняется. Только теперь корень снабжен еще и соответствующей иллюстрацией. Каждый из учеников сам себе художник, сам придумывает, как воплотить в рисунке лексическое значение корня. Например, рядом с корнем “дав” удава рисуют; с корнем “вес” рядом оказываются то весы, то три толстяка (сами или название книжки!); ну а с корнем “вис”, увы, часто красуется добротная виселица…

Кто символикой отделывается, кто батальные сцены вырисовывает – каждый своим рисунком пытается объяснить, про что тот или иной корень.

Р

реж (рез)
род (рож,
рожд)
ряб
ряд (ряж)

С

сад (саж)
свет
свист
свят
сед
сел
серд (серж)
сид (сиж)
сил(ь)
скор
скрип
слаб
слад
след (слеж)
слез
слов
снег (снеж)
сол(ь)
спас
спеш
ста
стан
стар
стекл
стой
стол
стон
страх (страш)
стрел
стриг (стриж)

Т

тек (теч)
тем(е)н
тен(ь)
теп(е)л
терп
тех (теш)
тих (тиш)
толк (толок,
толоч, толч)
тон
топ
торг
треск (трещ)
тряс
тян
тяг (тяж)

На дом я задавала выращивать по очередной паре деревьев. Очередь дошла до корней един и каз/ж.

На следующий день на перемене ребята ставят стулья в круг – они привыкли к пятиминутной словесной разминке. Начало урока. Ребята садятся в круг с гербариями, открытыми на нужном дереве. В определенном ритме, который я отбиваю в ладоши, они передают по (или против) часовой стрелке свои блокноты. (В театральной педагогике есть такое упражнение.) Хоп! – направление поменялось. Стоп! – и по кругу каждый читает слово с корнем един (или каз/ж) из того гербария, который сейчас оказался на коленях.

Так озвучиваются и замечательно интересные слова с нужными корнями (поединок, единорог, приказчик), и “огурцы” – съедено, седина, казак. Последние, впрочем, ребята опротестовывают поднятием вверх скрещенных рук.

Рассевшись по своим местам за партами, ребята за минуту добавляют к своему дереву три полюбившихся им слова из тех, что прозвучали. Можно ограничить круг прочитываемых слов (например, какой-нибудь частью речи), и тогда ребята кинутся записывать глаголы или причастия (чем не повторение и закрепление?). А я радуюсь тому, что сумела еще раз обратить внимание своих учеников друг на друга: может быть, кто-то удивился интересному слову и взглянул на его автора с любопытством?

Периодически я устраиваю блиц-диктантики – по слову с каждого дерева. При этом диктую вовсе не обязательно я.

Или такое задание: за минуту написать как можно больше слов с данным корнем.

Так или иначе корень становится узнаваем всюду, даже в слове, которое раньше не попадалось на глаза. И не приходится лихорадочно подыскивать проверочное слово. Кто не знает их коварства! Ох уж эта школярская любовь к проверочному слову. А что это за слово? Как устроено? Что проверяет?

Что это за “11 глаголов-исключений”, которые большинство учеников отбарабанивают наизусть, как только заслышат слово “спряжение”. Из чего исключения? В лучшем случае говорят: «Из правила». Из какого?

Когда не срабатывает механизм обнаружения корня, иных десятиклассников приходится засовывать в гербарий. В таких случаях он никогда не подводит.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"