Рекомендуется цивилизация...

Мишина И.А., Жарова Л.Н. Новая история. Конец XV–XVII век. Учебник для 7 класса основной школы. – М.: Русское слово – РС, 1999. – 392 с.: ил.

Стандартным клише для титульных листов новых учебников стала формула “Рекомендовано Управлением образования...”. Ее отсутствие затрудняет возможность попасть на книжный рынок. Однако часто задаешься вопросом: по какому принципу производится этот отбор?

“Новая история” для 7 классов – одно из таких “рекомендованных” пособий. По утверждению издательства “Русское слово – РС”, с него начинается “принципиально новое поколение школьных учебников по всеобщей истории”. Уже с первых строк понимаешь, чем авторы смогли очаровать строгую и беспристрастную министерскую комиссию. Читатель сразу попадает во вселенную, полную чудных и загадочных миров. Разнообразные и неповторимые, эти маленькие человеческие сообщества во множестве рассыпаны по лику планеты – обособленные, таинственные и по-своему прекрасные. Магическое слово, объединяющее эту волшебную мозаику, и стало, видимо, причиной вынесения высокого решения. Слово это – цивилизация.

Этим словом-загадкой принято сейчас обозначать все, как-либо относящееся к этнокультурной, социально-экономической или политической сфере жизни человечества. Для рекомендации учебника достаточно объявить, что в нем будет подан не курс истории Нового времени, а, скажем, пособие по основам цивилизации индустриального общества. И пусть никого не беспокоит, что ваши “цивилизации” были созданы старинным методом хаотичной индукции, или, проще говоря, при помощи “кучи малы”. Ведь и авторы представленного учебника “цивилизуют” все определения и понятия, так или иначе связанные с исторической наукой. Появляются разные цивилизации древнего мира и античности, современные, общемировые, локальные, аграрные, индустриальные и даже такие сложные гибриды, как средневековые европейские (с. 6) и аграрно-ремесленные (с. 22) цивилизации. Все они связываются, наслаиваются и дублируют друг друга, при разных точках зрения образуя разные формы. Вовсю работает “цивилизованный” калейдоскоп. Что же породило этот терминологический универсум?

В начале 90-х годов наше общество начало спешное обновление, в едином порыве избавляясь от всех пережитков развитого социализма. Неудовлетворительная догма марксистско-ленинского учения была отброшена как не оправдавшая себя на практике. На вооружение была принята новая концепция – так называемая теория цивилизаций. Благополучно забытая на Западе, при деятельном участии корифеев школьной истории она воскресла у нас. Ею были заменены поэтапные изменения социально-экономических формаций, классовая борьба и сложные связи производительных сил, производственных отношений и средств производства. Откровение от Арнольда Дж. Тойнби, патриарха цивилизационистов, не связывало его последователей схемами и структурами, давало куда больше места для полетов фантазии и обеспечивало собственной историей и персональным путем развития любой социальный организм в обозримом прошлом, настоящем или будущем. Но именно здесь, на этих просторах, что-то не заладилось. То ли эрудиции не хватило, то ли воображения. Так, давая определение самой цивилизации, авторы нового учебника уснастили его такими оборотами, что теперь под него можно подвести все – от человечества на протяжении всей его истории до образцовой коммунальной квартиры при всех наличных достоинствах.

“Цивилизация – это большая общность людей, живущих в рукотворной среде и достигшей определенного уровня развития хозяйства. Одна цивилизация отличается от другой особенностями хозяйственной и культурной жизни, традициями и религиозными верованиями людей, их различным отношением к пространству и времени, свойственным только им восприятием мира в целом” (с. 5–6).

Кто устанавливает, насколько “большой” и “определенно развитой” должна быть эта общность? Да и что это такое? Через несколько страниц в учебнике говорится о “христианской Европе”, которая делится на две общности – “общность народов католического Запада и общность народов православного Востока Европы” (с. 10). Являются ли эти разнокультурные общности отдельными цивилизациями, и если нет, то почему? К сожалению, подобных двусмысленностей и погрешностей – великое множество. Чем больше авторы стремятся доказать свое новаторство и причастность к “новейшим достижениям академической науки” (с. 1), тем более они запутываются в собственных предположениях и обоснованиях. Избавляясь от любых признаков устаревшей марксистской теории, в спешном порядке вымарываются слова, термины и определения ненавистной доктрины. Английская буржуазная революция, раньше служившая точкой отсчета для Нового времени, теряет свое место, а заодно и свою “буржуазность”. Параграф, посвященный ей, называется просто – “Английская революция XVII века” (§ 13). Казалось, что здесь такого? Однако одно только слово незамедлительно “лишает места” другое событие британской истории того же столетия – так называемую “Славную революцию”. Теперь от Английской республики ее отделяет не только сорок лет, но и более 80 страниц учебника (§ 21). В сознании двенадцатилетнего школьника, потенциального читателя этой книги, появляется преграда, несоизмеримо большая, нежели несколько десятков лет, разделяющих эти два события. Попробуйте, не обладая определенными навыками, вывести причинно-следственную связь двух событий, разделенных не только временем происшествия, но и временем изучения. К тому же каждый новый параграф содержит 8–12 страниц текста, включающего около полутора десятков определений, дат и имен, плохо связанных между собой и не представляющих общей картины. Трудно устоять под этим информационным шквалом.

Быть может, новая концепция, заложенная в основу учебника, и была бы хороша, обладай она большей последовательностью и смыслом. Непродуманность базового содержания лишает богатый учебно-практический материал целостности, разбивает его на отдельные куски. За нагромождением фактов и определений, подчас не представляющих интереса для изучаемой темы, перестает быть виден исторический процесс. Теряется представление о преемственности событий, динамике развития общества. А без этого история перестает быть историей. Собрание не связанных между собой фактов еще не составляет науку, в лучшем случае это энциклопедический словарь.

Когда хронологическую таблицу учебника (с. 389–392) дополняет информация о династии Великих Моголов или об утверждении сёгуна Иэясу, можно только порадоваться за его авторов. Но удивление вызывает забвение таких “незначительных” деятелей, как Джордж Вашингтон или Фридрих Великий. Грубый “король-солдат” Фридрих-Вильгельм почему-то заслужил большего внимания, нежели его просвещенный сын, более полувека державший в трепете всю Европу, или же человек, ставший первым президентом первой демократической республики. По-видимому, нынешнее “официальное” учение не очень заботится о качестве преподносимого материала. Речь главным образом идет о количестве – цивилизаций, обществ, культур, королей, войн, открытий, сражений. Их связь между собой – дело третьестепенное. А для создания школьного пособия требуется всего-то собрать определенное количество околонаучных слов, оборотов и речений, сложить их в книжку и с чувством выполненного долга надписать ее: История.

И обидно становится за оригинальную во многом идею, когда под ее вывеской и во многом благодаря ей появляется учебник, полный неумных упрощений, курьезов и стремления сгрести все под себя. Вдвойне обидно и за авторов – херсонских педагогов И.А.Мишину и Л.Н.Жарову. В 1992 году этот коллектив одним из первых создал самостоятельный учебник по российской истории начала ХХ века, насколько возможно лишенный предвзятости и идеологической зашоренности. Именно в том учебнике одной из первых появилась попытка критического осмысления истории раннего советского государства. Теперь их же учебник учит, что гуманизм с легкостью оправдывает жестокость, властность и скупость, так как эти чувства присущи человеку наравне со щедростью, милосердием и бескорыстностью (с. 41), что мир Запада в корне отличается от мира Востока (с. 209) и что “для людей Запада Восток, вероятно, всегда или очень долго будет оставаться тайной за семью печатями; восточный мир живет по своим законам; у Востока свои ритм жизни, логика мышления, нормы поведения, духовное восприятие мира, культура...” (с. 211). Как ни странно, это не мешает им обсуждать идею о единой мировой цивилизации (с. 208).

Рассказы по культуре и материал, обработанный в духе псевдоцивилизационизма, – вот основное содержание этого пособия. И Министерство образования рекомендует эту обширную, “глобальных масштабов, сравнительную историю народов всех континентов”. И такие рекомендации последуют и далее, ведь она первая в своем “поколении”. А поколение теперешних пяти- и шестиклашек уже ожидает этот учебник, ибо его тираж – 120 тысяч экземпляров. А значит, и они получат представление об истории как о собрании странных и неясных притч и рассказов, пусть написанных блестящим языком, но относящихся к ней весьма приблизительно. Остается надеяться, что присущее им мастерство высокохудожественного слова авторы используют в подготовляемом ими пропедевтическом курсе по всеобщей истории. Возможно, он будет более удачен.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"