Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №31/1999

Архив
Себастьян ФЛАЙТ

Душа России измерена?

Жестокие цифры находят еще одно объяснение. Удовлетворит ли оно нас?

Каждый школьник твердо заучил, что умом Россию не понять – точно не известно, пострадает ли от этой посылки наш ум, потому что в глупости прочих умов убеждены мы прочно, или же пострадает Россия, если она еще способна к страданиям, в чем тоже есть повод сомневаться, – слишком долгий стресс рождает апатию, нечувствительность к боли и нежелание что-либо менять в себе ли, вне себя. Стараниями Никиты Михалкова мы вяло заучили: он (я, ты) – русский, а этим многое объясняется. Собственно говоря, этим мы вправе объяснить абсолютно все – от выбоин на дорогах до бессмысленности отечественного законодательства, от преступности как нормы до бездны под невыразительной наружностью. Ведь у нас душа и духовность. Имманентная душа и возрождающаяся духовность.

Между тем душа России исчислена.

Игорь Алексеевич Гундаров, доктор медицины и академик РАЕН, дал исчерпывающий комментарий к вопросу «кто виноват?». Кто виноват в том, что русские вымирают.

Жестокие цифры свидетельствуют: с 1965 года по 1985-й, то есть в годы социалистической стагнации, смертность неуклонно росла. В горбачевское время умирание снизилось на 10%! Проклинаемая согражданами эпоха несла в себе надежду – самое сильное русское снадобье. Но с 1992 года кривая взлетела так, что потребовались какие-то объяснения. Смертность увеличилась в 1,5 раза – по неизвестным причинам 4,2 млн сограждан отправились в мир иной. Лишь каждый десятый – статистический старик. Прочие – от переживаний.

Что же составляет клубок переживаний, которые сокращают дни?

Бедность – первое, что напрашивается. Но это не так. Бедные люди 60-х в СССР не склонны были массово умирать. Бедные люди в Китае, Монголии, на Кубе живут дольше богатых в Германии и Скандинавских странах.

Курение табака не выросло. Экологическая катастрофа в большинстве мест отложена, так как заводы стоят, денег на удобрения нет, глобальные проекты не финансируются. Алкогольный синдром стабилен. Живи, русский человек. Но русский человек не хочет жить.

Экономический кризис совсем не везде и не всегда способствует массовой смертности. Ни в США во время Великой депрессии, где безработным был каждый третий, ни в нынешней Грузии, ни в Таджикистане, ни в Узбекистане.

В России не зафиксировано ни одной внятной причины, которая объясняла бы демографическую ситуацию. Приходится оперировать понятиями более тонкими, ранящими нутряное, а не бренную оболочку.

Оказывается, реформы, проводившиеся с 1992 года, совершили насилие над русским менталитетом. И носители менталитета утратили волю к жизни.

Социалистические времена подверглись идеологической дискредитации. Имперские ценности выглядят бледно. Санкт-Петербург расположен в Ленинградской области и доехать туда можно по Ленинградскому шоссе и Октябрьской дороге. Мэры и губернаторы, общины и управы... Империя может быть империей зла, но не может быть царством случайностей. Русский дух никнет среди эклектики.

Государство продемонстрировало неспособность финансировать социальные программы, к которым люди привыкли. Человек теперь рассчитывает только на свою смекалку и не имеет никаких гарантий. Как в 1917 году, так и в 1992-м от соотечественника потребовалась тотальная мимикрия. Тогда следствием насилия стала деградация воли и утрата личностных характеристик (стукачество, самооговоры, установка «выжить любой ценой»), ныне – утрата интереса к жизни как к биологическому процессу.

«Можно ли было предупредить описанную сверхсмертность? В целом нет, поскольку мировая наука не предполагала, что существует народ, обладающий столь высокой духовной субстанцией и реагирующий так драматично на нравственное насилие» – академик разводит руками.

Таким образом, экономическая глупость одних повлекла девичий обморок других. Средства массовой информации, освободившиеся от цензуры, действовали заодно с властью, как дубина, а не как “спокойной ночи, малыши”. Не нашлось ни одного волевого гражданина, который бы осуществил компенсаторские функции. Таковыми могли бы стать почти любые – от привычных побед в спорте до финансирования мечтательного кинопроизводства. Фабрика грез отечественного розлива сгладила бы шок повседневности.

Но этого не было сделано. Равно как не было сделано ни одного внешнеполитического шага, который наполнил бы гордостью хрупкие российские души. Бряцание грозными словами по поводу Сербии, Ирака и прочих далеких мест так неочевидно убедительно для власти, что тем более неубедительно для раздавленного народа.

Итак, наука обнаружила российскую нежную душу. К сожалению, не ясно, какие великие свершения ей по силам. Как и когда ее мощь проявлялась? Неужели только в долготерпении и воинской доблести? К слову, нет ни одного народа, который храбрость называл бы приоритетным качеством самоопределения, кроме русских.

В России очень трудно быть умным. Над умным сперва смеются, потом наваливаются всей кучей, долго бьют, а там, если выживет, измочаленный умник старается делать вид, что он «как все». Возможно, нигде в мире социальное усреднение не имеет столь мощных рычагов, как у нас. Наверное, это как-то таинственно связано с тонкостью души. Или с тем самым «вечно бабьим», что заставляло морщиться наших соотечественников, наблюдавших за русскими конвульсиями с других берегов.

Русская пассионарность выдохлась. Русские не станут, как курды, как дашнаки, как палестинцы, как баски, взрывать дипломатов и брать в заложники. Менталитет большой страны и большого народа не позволяет нам пускаться во все тяжкие. Революции у нас тоже не будет, как не будет неофашистской диктатуры, неосталинизма, коммунизма, режима полковников и прочих радостей – слишком ленивы и климат располагает к спячке.

Россию могли вытянуть энергичные мальчики. Им не позволили, и они состарились.

Ее могли растормошить новые русские и благородные бандиты. Им слишком явственно показали, как мало в них нуждаются.

Политические элиты постсоветского времени излишне торопливо обогащались. Новое барство поспешило замкнуть входы во власть. Новое барство слишком мало отлично от советского – те же семьи в следующем поколении, с прежними предпочтениями и страстью к избранничеству. Нувориши и свежая кровь, влитая в постсоветские времена, усвоили недуги предыдущей эпохи.

У нас остается только один шанс, очень унылый и безрадостный. Неустанно трудиться на своем месте. Скромно радоваться крошечным успехам. Конструктивно сотрудничать друг с другом. Исчерпывать зависть к другому и другим. Время страсти закончилось. Переходим к тихой семейной идиллии, домашним радостям и ценностям среднего возраста среднего человека. В нашей вселенскости мы заблудились. И не понимаем, как изменился мир, пока мы спали.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"


Рейтинг@Mail.ru