Продолжение. См. 125
номер.
Каковы недостатки действующего
принципа вариативности учебников для средней
школы? Могли бы вы предложить какой-то механизм
гарантирования их качества?
Наши дети перегружены из-за большого объема
программ. Нужно ли убрать этот излишний материал
из программ среднего звена,
с тем чтобы он изучался в 10–11 классах?
Ждем ваших ответов. Торопитесь!
Ведь через месяц министр задаст новые вопросы.
Три мира, связанные
со школьной реальностью:
родители, вуз и государство
Министр образования России Владимир
Филиппов
размышляет над ответами наших читателей
Как вы относитесь к созданию и
функционированию школьных общественных советов
или попечительских советов – они должны быть при
школе или внутри школы?
Мы создали в школе попечительский совет, целью
которого стали оказание помощи детям из
малообеспеченных семей, воспитательная работа,
внеклассная работа, распределение внебюджетных
средств. Члены попечительского совета
избираются родительскими комитетами. Кроме того,
в совет входят педагоги (одна треть) и учащиеся.
Роль педагогов экспертная, они помогают
родителям лучше разобраться именно во
внутришкольной жизни. Состав попечительского
совета на год утверждается советом школы.
Евгений Борисович Ильин,
директор школы № 3,
преподаватель физики
г. Борисоглебск, Воронежская область
Я склонен к тому, чтобы совет школы
существовал при школе, а не внутри. С другой
стороны, совет школы не должен принимать решений,
которые игнорировали бы мнение
профессионалов-учителей. Наш совет школы
занимается тем, что помогает школе выжить. В него
входят представители родительских комитетов.
Что же касается попечительских советов, то они
моментально возникли бы, если бы попечителям
засчитывалась какая-то часть налогов при помощи
школе.
Виталий Григорьевич Синягин,
директор школы № 2
преподаватель иностранного языка,
г. Медногорск, Оренбургская область
В нашей школе нет попечительского
совета, а выжить помогают родители, члены
школьного совета. Наши спонсоры – это наши
родители, а других пока нет и не видно. Родители
вообще принимают решения о расходовании всех
внебюджетных средств, а заместитель директора по
хозяйственной части дает не реже одного раза в
четверть отчет о расходовании родительских
денег. Это и должен делать попечительский совет?
Александр Иванович Баранов,
директор школы № 3
г. Лермонтов, Ставропольский край
Общественные советы школам нужны. Для
маленьких школ достаточно и одного совета. В него
должны войти родители – главные заказчики
образовательных услуг, руководители
предприятий, для которых школа является
поставщиком кадров; еще я включила бы в этот
совет главу местной администрации, на селе –
старожилов, авторитетных людей, способных своим
жизненным примером повлиять на процесс
воспитания.
Валентина Павловна Гусева,
преподаватель русского языка
и литературы
деревня Кладово,
Пошехонский район, Ярославская область
В.М.Филиппов. Я очень
благодарен учителям и директорам за те письма,
которые пришли мне в ответ на третий блок
вопросов. Честно говоря, я не ожидал столь
единодушной поддержки в том, что такие советы
(попечительские, советы школы) нужны. На встречах
с работниками образования я часто слышал такое
мнение: не нужно никаких советов, они будут
существовать фиктивно, поскольку все равно
попадут под руководство директоров. Однако жизнь
подталкивает нас к тому, что функции уже
существующих школьных советов должны
расширяться.
Но интересно и то, что директора и их заместители,
как правило, выступают за создание советов
внутри школы. А вот родители, учителя считают, что
общественные и попечительские советы должны
существовать при школе, а не внутри школы.
Наверное, не надо губить – закрывать хорошо
работающие советы в школах. Но все же надо больше
ориентироваться на советы при школах, в которые
бы входили представители администрации,
работодатели, выпускники, родители, учителя.
Думаю, надо разработать и утвердить примерные
положения о совете внутри школы и о совете при
школе. Школы пробуют создавать общественные
советы на основе родительских, но многие пока
плохо представляют себе их различие. А по поводу
советов попечителей вообще высказываются
сомнения: зачем их создавать, у населения денег
нет. Но речь идет не о сегодняшнем дне, и надо
создать возможность и поиска, и распределения, и
правильного содержания средств попечительских
фондов. Если у совета нет счета в банке, то он не
может функционировать в рыночных условиях как
организация. Нужно открыть счет, а потом уж и
искать на него средства.
Нахождение средств для школы – только одна
функция попечительского совета. Он мог бы в
какой-то мере влиять на руководящие кадры, на
преподавательский состав: допустим, если совет
не устраивает директор или какой-то учитель, то
он может заявить об этом, и к его мнению скорее
всего прислушаются. Речь идет не об аттестации
педагогов, а о том, что если совет станет
влиятельным, то его мнение будет принимать во
внимание любой официальный орган, назначающий
директора, и директор, принимающий на работу
учителя.
Еще мне хотелось бы сказать об Общероссийском
школьном совете, который мы сейчас создаем.
Раньше вопросами школы занимался только один
совет, это был совет руководителей органов
управления образованием регионов, но, во-первых,
в него входили представители не всех регионов, а
во-вторых, его составляли исключительно
администраторы, всегда стоящие ближе к
нормативной базе и дальше от содержания
образования. Поэтому в ситуации, когда мы должны
уделить внимание и содержанию образования, и
структуре самого образования, и стандартам, надо
создать такой совет, который был бы компетентен и
в этих вопросах. Не менее 50 процентов такого
совета должны составить практикующие работники.
Общее число управленцев, академиков, сотрудников
министерства не должно превалировать над числом
учителей. Общероссийский школьный совет станет
органом, который будет разрабатывать стратегию
развития содержания образования. Как быстро он
начнет работать? В феврале мы должны утвердить
его решением правительства и в марте провести
первое заседание, на котором отметим круг
вопросов, подведомственных этому совету, и
вынесем на это заседание один-два принципиальных
вопроса.
Как, по-вашему, следует проводить
процесс сближения знаний выпускников школ и
требований высших учебных заведений при
поступлении? Стоит ли подтягивать программы
средней школы к требованиям вузов, чтобы
избежать репетиторства и курсов?
Все дело в том, что в разных высших
учебных заведениях с абитуриентов по-разному
спрашивают тот или иной учебный материал. Я знаю
учащихся, которые не поступили на исторический
факультет: их отсеяли только за то, что они не
знали кличку коня Петра Первого… Абитуриенты
должны четко знать требования вуза заранее,
чтобы подготовиться, знать тесты. Если вуз
откроет подготовительные курсы в школах, этому
противиться не следует. Это важно для учащихся
сельских школ, где работают
учителя-многопредметники.
Нина Борисовна Мызникова,
педучилище
поселок Чернь, Тульская область
Считаю, что решить проблему можно только
за счет профильных классов. В 10–11 классах дети у
нас выбирают предметы, которые для них наиболее
важны.
Татьяна Алексеевна Пономарева,
директор школы № 13
г. Сургут, Тюменская область
Не программы стоит подтягивать, а давать
в учебниках материал, знание которого требуют на
экзаменах при поступлении в вуз. А тем, кто
поступать не намерен, зачем он? Причем хочу
подчеркнуть: речь идет не об углубленном
изучении какого-либо предмета (это будет в вузе),
а именно о тех задачах и вопросах, которые будут
на приемных экзаменах.
Владимир Михайлович Хмельников,
преподаватель тракторного дела
Мотовиловской средней школы
г. Арзамас, Нижегородская область
В данный момент в нашей системе
образования существует серьезный разрыв между
дошкольным, школьным и вузовским образованием. И
это порождает большие трудности. Поэтому
подтягивать эти звенья друг к другу необходимо.
Еще одна проблема – то, что школьные знания
даются абстрактно, они не ориентированы на
определенную область человеческой деятельности,
поэтому дети вынуждены идти на подготовительные
курсы. Даже если при школе есть профильные
классы, стереотип все равно срабатывает: нужны
курсы. Нас очень устраивает вариант
одновременного существования в школе
обязательных и дополнительных программ и
занятий (например, три часа физики обязательно и
три факультативно). Если дети будут заниматься в
старших классах по профилю, то проблема перехода
к вузу будет решена.
Дмитрий Петрович Егоров,
директор школы № 17
г. Серов, Свердловская область
В.М.Филиппов. Мнения оказались
очень полярными, но поскольку отвечали большей
частью учителя городских школ, видимо, они не до
конца понимали специфику вопроса, не
представляли себе сложность положения 70
процентов школ России – сельских школ. И когда
они говорили, что нужен больший контакт с вузом в
регионе и чтобы преподаватели приходили в школы
и проводили занятия либо создавали лицейские
классы и проводили совмещенные занятия и в школе,
и в вузе, эти идеи никак не задевали 70 процентов
школ страны. Такая постановка вопроса нарушает
конституционные права граждан, поскольку по
закону все должны иметь одинаковые права при
поступлении, например, в политехнический
институт, находящийся в губернском городе, – и
городские, и сельские школьники, – и процесс
подобного сотрудничества вуза и школы, который
сейчас происходит практически во всех регионах,
антиконституционный.
Поэтому речь в моем вопросе шла скорее о
содержании: как нам сделать так, чтобы в любой
сельской и любой городской школе были достигнуты
одинаковые возможности для поступления в вузы на
конкурсной основе? Хотя я, как бывший ректор,
знаю, что сейчас совмещенные экзамены широко
практикуются, тем не менее мы получили
специальное представление прокуратуры, в
котором еще раз подчеркивается, что вузы, которые
реализуют вот такую целевую подготовку, лишают
возможности поступления к себе ребят из
семидесяти процентов школ страны, нарушая
Конституцию, и мне предписано принять меры
недопущения впредь этой формы работы.
В декабре я подписал и направил во все регионы, во
все вузы инструктивное письмо по дополнительным
образовательным услугам и о нарушениях в этой
области. Мы обязаны отказаться от взимания
незаконных плат за прием, если хотим быть
честными перед нашими детьми. Вузы вправе
проводить платные подготовительные курсы весь
год, иметь свои лицейские классы, школы, где
что-то доплачивается за работу вузовским
преподавателям. Ну что ж, хорошо, но за этим не
должно следовать никаких досрочных и
совмещенных экзаменов. Пусть и дети из деревни, и
дети из городов в июле все вместе приходят на
экзамены и пусть вместе в одной аудитории пишут
экзаменационные работы. Конечно, есть
вероятность, что многие вузы откажутся принять
во внимание подобное изменение в правилах
приема, но если у нас появится информация, что в
каких-то вузах прием проходил путем совмещения
выпускного и вступительного экзаменов и дети
автоматически перешли из школы в вуз, то мы
просто вынуждены будем снимать финансирование
на эти бюджетные места и будем считать, что эти
студенты приняты без финансирования. Мы знаем,
сколько у нас бюджетных мест, сколько студентов
принято подобным образом. Отныне засчитывать как
баллы вступительных экзаменов можно только
результаты побед на региональных олимпиадах, с
согласия совета ректоров регионов, и чтобы по
каждой олимпиаде зачислялось бы не более 10
победителей.
Таким образом, идеальным вариантом разрешения
проблемы равных возможностей явилось бы
национальное тестирование, когда определяются
знания всех абитуриентов на одних и тех же
задачах. Но, как ни странно, нам мешают прежде
всего масштабы страны.
Чтобы провести национальное тестирование и в
крупном городе, и в далекой якутской деревне в
одно и то же время, нужна техническая база. И,
безусловно, детям должны предлагаться одни и те
же задачи. Потому что даже похожие задачи могут
быть различными по степени сложности. Но, к
сожалению, пока мы вынуждены удовлетворяться
существующей системой тестирования.
Прокомментирую письмо, рассказывающее о
поистине анекдотическом случае, когда ребенка не
взяли в вуз из-за того, что он не знал кличку коня
Петра Первого. По закону запрещено иметь хотя бы
один вопрос в приемных экзаменах, который не был
включен в школьную программу. И это правило
выдерживается. И если нарушения происходят, то
надо документально зафиксировать, что был задан
вопрос не из школьной программы, и тогда мы
обязаны отменить результат такого экзамена. И мы
отменим его сразу. Моментально. Но другое дело,
что вопрос на экзамене задается по английскому
языку, а в сельской школе не было учителя
английского языка. Или в билете по математике
спрашиваются какие-то знания по информатике, а
ребенок в сельской школе компьютер видел только
в учебнике и по телевизору. Тут преподаватели
вуза как бы не виноваты. Но и ребенок – тоже! И
поэтому главная проблема – в разрыве между
качеством выпуска и требованиями к приему, а не в
содержании и состыковке программ. Не случайно
учителя говорят, что вот когда к ним в школу
приходят вузовские преподаватели и чуть-чуть
поднимают уровень требовательности, то уже
по-другому усваивается детьми та же математика в
той же школе по той же школьной программе.
Мы стараемся что-то изменить и ведем переговоры с
Фондом Сороса о том, чтобы поставить
компьютерный класс в каждую сельскую школу,
связать этот класс с сетью Интернет, через нее –
с близлежащим вузом в областном центре, чтобы
ребята могли представить, что происходит во всем
мире. Проект заинтересовал Джорджа Сороса,
поскольку это даст нашим школьникам доступ к
мировой культуре, мировым библиотекам.
Что же касается целевого квотирования мест в
вузах для сельских школьников, то мы не вправе
это сделать. Ведь тогда получится, что школьник
из города, живущий рядом с университетом, хотя и
учится на пятерки, в квоту не попадет, а попадет
троечник, но обязательно из сельской местности.
Это тоже несправедливо. Но, с другой стороны, во
многих крупных городах, например в Москве, есть
сельскохозяйственные вузы, куда не решаются
поступать ребята из регионов. И выходит, что на
сельскохозяйственных факультетах московских
вузов учатся в основном москвичи.
Как вы относитесь к тому, чтобы уже в
школе начинать процессы образовательного
страхования школьников путем поэтапного
внесения страховых средств как платы за будущее
обучение в любом выбранном вузе? Могут ли в этом
участвовать учителя?
Если система образовательного
страхования не уподобится банкам, готовым в
любой момент улизнуть с накопленным, если мы
будем застрахованы еще и от потери наших вкладов,
тогда можно было бы начать такой эксперимент. Но
нужны тщательно проработанные документы, в
которых учитывались бы все, даже малейшие нюансы.
Учителя не должны быть страхователями: страховая
система не причастна к школе, так как связана со
школой деньгами, а это всегда осложняет
отношения внутри школы.
Валентина Ивановна Рудченко,
директор школы № 1
г. Приморско-Ахтарск,
Краснодарский край
Я думаю, что только 2–3 процента
родителей смогут платить страховые взносы.
Вспомните: даже в благополучные советские годы
далеко не каждый родитель в провинции оформлял
страхование своего ребенка к совершеннолетию
или к свадьбе. А уж сейчас…
Сергей Анатольевич Лапшин,
директор школы № 2
г. Юрьевец, Ивановская область
Думаю, что на фоне последних финансовых
событий в стране большинство родителей
отнесется с недоверием к подобной инициативе.
Учителя не должны быть страхователями, это и
дополнительная нагрузка, отвлекающая педагогов,
и фактор обострения отношений с учащимися.
Любовь Ивановна Старцева,
директор школы-лицея № 1
г. Шадринск, Курганская область
Первое, что пришло мне на ум в связи с
вашим вопросом, – ситуация 17 августа, когда
государство не смогло защитить наши вклады. И со
страхованием образования может случиться так же.
Кроме того, нет никакой гарантии, что деньги
родителей пойдут туда, куда нужно. Если
образовательное страхование все же вводить, то
со специально разработанной правовой базой и
обязательно чтобы хотя бы 70 процентов страховой
суммы вернули, если вдруг через 10 лет ребенок
захочет поступить в другой вуз или вообще не
станет получать высшее образование, или же сам
вуз исчезнет (да, может быть и такое!).
Разиль Рифхатович Исмагилов,
директор школы № 2,
историк, искусствовед
г. Салават, Республика Башкирия
В.М.Филиппов. Письма показали,
что многие педагоги пока плохо представляют себе
образовательное страхование и не уверены в
целесообразности его введения. Однако будет
очень обидно, если мы отложим этот проект в
сторону не апробируя. Тем не менее хочу сразу
заметить, что я принципиально против, во-первых,
введения образовательного страхования сразу в
масштабах всей страны; во-вторых, того, чтобы
гарантом страхового дела выступало Министерство
образования, и, в-третьих, ни в коем случае нельзя
задействовать в качестве страхователя учителя.
Таким образом, опробовать систему страхования
нужно в порядке эксперимента в каком-то регионе.
То есть происходить все должно как в обычном
страховании: приходит страхователь, скажем,
домой и объясняет родителям, в чем суть
образовательного страхования, по желанию
заключается договор, и платятся страховые взносы
через сберкассу. Школа об этом процессе даже и
знать не должна. Ни школа, ни Министерство
образования не будут участвовать в этом проекте,
и его осуществление остается на ответственности
тех, кто в нем участвует.
Основной итог сегодняшней публикации: школьные
или попечительские советы должны быть не внутри
школы, а при школе.
Это своего рода органы общественного управления
школой, помогающие ей, но не подконтрольные
администрации. Такова официальная позиция
Министерства образования России. И еще одно: не
пропустите важную фразу министра о переговорах с
Фондом Сороса о том, чтобы поставить компьютеры в
каждую сельскую школу, связать ее с Интернетом.
Может быть, эти переговоры нуждаются в нашей с
вами поддержке?
Другим итогом сегодняшней публикации можно
считать то, что школа не станет страховым
обществом, а учитель не превратится в страхового
агента. А что касается соотношения вузовских и
школьных программ, равенства возможностей
сельских и городских школьников – мы чувствуем,
что вузы давят на школу и стремятся сделать из
нее только поставщика студентов. Но диалог
продолжается, и пока ведомство слышит школу, а
школа разговаривает со своим министром, есть
надежда.